Впрочем, позавчера мэтр был в Риге – в Новом Рижском театре, которым он руководит уже 20 лет, давали «Двенадцать стульев» по Ильфу и Петрову в его постановке.
В его жизни есть все – Родина, почитание, семья, свой театр. У него есть орден Трех звезд, который он попросил ему прислать по почте, потому что не желал его брать из рук президента Затлерса. У него уже лет десять, как есть премии «Европа – театру», а ее по справедливости сравнивают с Нобелевской премией для деятелей театра.
Правда, он не может въехать в Россию. Потому что он запросто может отказаться от многого, даже от престижной постановки в Большом театре, о которой другие режиссеры мечтают всю жизнь. Зато 15 октября в Риге он представит спектакль с великим Михаилом Барышниковым по стихам Иосифа Бродского, потом повезет эту постановку в турне по США.
«Лет 25 назад я жил в Нью-Йорке, - вспоминал Алвис в разговоре с Rus.lsm.lv. –И однажды я сел в машину: «Еду через всю страну. И выйду там, где мне понравится». После года жизни в Нью-Йорке я хотел исчезнуть. Вообще. Вот чтобы поменять и документы, и... и идентификацию. Это была идея-фикс. Это было для меня единственной возможностью продолжать жизнь. Это был как раз тот случай, когда я убежал через всю страну, и в Южной Калифорнии, на границе Америки и Мексики, остановился. В Сан-Диего. И полгода никто ничего обо мне не знал. Ни родственники, ни друзья. Никто. Потом вдруг пошел в аэропорт и купил билет в «Шереметьево»... Ну, я... не знаю, почему пошел. Я потом много про это думал, но так однозначно трудно все это в словах... Вот если сравнить: у меня были друзья после Афганистана, и я не мог так легко их о чем-то спросить, а они также легко не могли ответить. Тогда... Здесь начинаются долгие паузы тогда. Это был эпизод. А сейчас я не хочу исчезать. Сейчас я как бы думаю, что уже стал взрослым, у меня есть семья и я контролирую свою жизнь, свои желания, свои возможности. И я знаю, что хочу делать. Сейчас... сейчас все в порядке!».
