О чём эта пьеса Аллы Соколовой (благодаря «Фантазиям…» автор стала известной, она ещё жива)? Если вкратце: о невозможности идеальной любви в этом мире. На всякий случай в подтверждение этих строк опубликуем цитату из одной статьи об авторе: «Пожалуй, это единственная ее работа, о которой ей постоянно и неизменно приходится слышать один и тот же отзыв: "Она изменила мою судьбу. Как будто разорвала жизнь на две части: до нее и после нее". На вопрос: "Как вы думаете, с чем это связано?" - Автор всегда отвечает: "С любовью".
Не очень-то красивый Фарятьев любит красавицу Александру. А она обожает некоего Бетхудова, который на сцене так и не появится (ещё тот Годо!). В конце пьесы выясняется, что сестра Александры, Любовь (повторяем – Любовь!) влюблена в Фарятьева. А тот, когда Александра таки убежала к Бетхудову, парит в небесах. Хотя… вроде справедливо рассуждает о том, что «мы живём на неправильной планете». Да, ещё есть мать сестёр. И тётя Фарятьева.
Можно представить себе, что это был за спектакль в ленинградском БДТ, где состоялась премьера пьесы в 1976-м. Ведь ставил спектакль Сергей Юрский. Он же играл и главную роль – на пару со Светланой Крючковой. А уж какие Андрей Миронов и Марина Неёлова в одноимённом фильме Ильи Авербаха – это видели многие.
Это возвышенная, тонкая и немного нелепая история о том, что идеала нет. Иногда хочется плакать. Иногда смеяться.
Так вот, во время спектакля Гатиса Шмитса хочется только смеяться. Или мне так показалось? Периодически смеётся молодёжь, вторая половина зала помалкивала, но уж не плакала точно. Понятно, что сегодня смешна эта советская мамаша, отлично выписанная режиссёром и виртуозно сыгранная знаменитой актрисой Ласмой Кугреной (приглашена из Национального театра). Мамаша, которая подслушивает, о чём шепчется её родная дочь с женихом Фарятьевым, периодически врывающаяся в комнату с блюдами и т.д. Здесь этот образ представлен даже гротесково.
И одной из центральных сцен у Гатиса Шмитса спектакля становится прекрасно разыгранная сцена встреча мамаши с тётей Фарятьева – это тот ещё цирк. Прекрасно! Тётя в исполнении Лидии Пупуре (приглашена из театра «Дайлес») – это высший пилотаж. Но, но, но…
Но всё же у той мамаши была и душа, и беспокойство за судьбу дочери.
В исполнении Зинаиды Шарко это видно невооружённым глазом – она взбалмошная, но с душой. Уж не говоря о тёте, которая в детстве усыновила Фарятьева - это такая любовь, что может сравниться только с любовью короля Лира к своим дочерям. У Авербаха в фильме это прописано очень хорошо. У Шмитса это отсутствует. Можно порассуждать, почему так.
Да, автор обозначила своё произведение как «трагикомедия» и у того же Авербаха (разрешите всё же считать его эталоном) это трагикомедия с уклоном в трагедию.
У Гатиса Шмитса получилась комедия с немного печальным концом, и всё, бурные аплодисменты, все покидают зал.
Воспринимать иронично всё на свете – это мода и в театре, и в жизни. Кстати, ирония свойственна всем спектаклям руководителя НРТ Алвиса Херманиса, но она не тотальная, как у многих представителей современного театра. Сложно удержаться, не вспомнив, что сейчас Константин Богомолов со второй попытки пытается поставить в Лиепае «Месяц в деревне» Тургенева – зачем-то, как комедию. И не получается, там же драма! И премьера перенесена! Но нет, комедия, ирония нужны – и мэтр далее работает над Тургеневым (надеемся, быть может, и над собой).
Пожалуй, самое главное: в результате в нынешнем спектакле на задний план ушёл тот самый Фарятьев. Если вообще не выпал из общего рисунка спектакля. Фарятьева в спектакле играет великолепный артист театра «Дайлес» Артур Скрастиньш, но… Вот опять «но». Фарятьев в этом спектакле совершенно второстепенной персоной получился. Или, по задумке режиссёра, так надо было? Вряд ли.
Зато прекрасная сценография Рудольфа Балтиньша – весь спектакль перед нами панель дома в оконным проёмом. Панель как бы висит на башенном кране – всё ещё в процессе строительства. Дом бесконечно строится, а жизнь проходит – смешно и грустно...
