«Сколько вам сейчас лет?» - спросили из зала. «Через три месяца будет 80», - как на духу ответил Губерман. Раздались всеобщие аплодисменты. «А что вы радуетесь?» - удивился поэт.
Впрочем, 80 лет - полёт шикарный. Ясность мысли невероятная. Хотя по-прежнему курит, выпивает и всех иных радостей сей короткой жизни явно не чурается. Антракт предварил фразочкой: «Я к вам сейчас подойду с автографами, но сперва покурю за кулисами».
Рассказал потом историю, что восемь лет назад ему сделали полостную операцию, два дня лежал в больнице, ничего не ел (явно послеоперационный «хандроз»). К вечеру второго дня пришёл человек средних лет в белом халате, с бутылкой Chivas Regal: «Выпить хотите?» - «Конечно! Только спросите там какого-нибудь местного профессора, можно ли мне сейчас?» Человек в белом халате обиделся: «Я и есть ваш местный профессор...»
Губерман отхлебнул пять раз. Ну а что, заслужил крепкий человек, который в 1970-м копал в сибирском лагере траншеи для кабелей при сорока градусах мороза - земля была, как скала.
В общем, прав он в «гарике», говоря, что «слабый духом падает лицом в салат, сильный духом - в десерт».
«Впрочем, основа моего оптимизма, наверное, всё же в гормонах, генах. Отец пережил 1937-й, 1949-й, 1952-й... Когда я в 70-е вёл себя свободно, он подошёл и тихо сказал: «Игорь, тебя посадят в тюрьму намного раньше, чем ты ты того захочешь». Как в воду глядел!»
Был мат, уже в самом начале - элегантный и простой. Губерман напомнил истину, что грубое слово на «ж» и «генерал» одинаково, блин, прекрасны, главное - как подавать. Много было мата. Пришла записка: «Я пришёл с родителями. Теперь правильное и уютное слово (вычёркиваем - прим.автора статьи) будет звучать дома постоянно!»
Игорь Миронович много читал о Земле обетованной, где счастливо живёт, работает и лечится уже 30 лет и подзадоривал: «Если вам скучно станет, то во втором отделении буду читать о России».
О России он читал – «гарики» начала 1980-х годов. Удивительное попадание, точь-в-точь в нынешнюю ситуацию. В России сейчас похолодание - свободы, скажем так, стало меньше.
«Когда читаю о России «гарики», у меня портится настроение».
Закончил сексом. И любовью. И анекдотом. И «гариком»:
«И спросит Бог: никем не ставший,
зачем ты жил? Что смех твой значит?
- Я утешал рабов уставших, -
отвечу я. И Бог заплачет».
После концерта вышел покурить. Обещал приехать ещё раз.
