Художник-беженец Иван Витюк: «Родину мы не теряли, переживем, но страшно безразличие россиян»

Обратите внимание: материал опубликован 1 год назад

В судьбе живущего с апреля прошлого года в Латвии художника Ивана Витюка - все сложности современной ситуации. Он украинец, гражданин Украины, а супруга - гражданка России, с которой познакомился во время учебы в тогда еще Ленинграде. Сейчас он с ней и с тремя младшими детьми (всего у него пятеро) в Риге. Rus.LSM.lv побеседовал с художником в Art Gallery Riga, что недавно открылась на улице Торня в «Казармах Екаба» в Старой Риге. И где в рамках выставки находится пара десятков работ Ивана, которые следует приобретать, они действительно отличные!

- Помимо Старой Риги ваши картины сейчас представлены и в Цесисе?

- Да, там прекрасный выставочный комплекс рядом с замком. Он там один на самом деле, так что легко найти. Пригласила Лариса Кайминя - прекрасный куратор, заведующая этим помещением. Она увидела мои работы на открытии одной рижской выставки, у нее был отклик, и это здорово. И еще поторапливала меня: «Я в вас верю!». Нет отклика - мимо. Вот моя ошибка, надо ее исправить - тетрадку для откликов следует там положить. До 15 января работает.

Я люблю общаться. Для меня нормально, что на улице пишу, а ко мне человек подойдет и что-то спросит. Хотя во время учебы в училище некоторые мои коллеги, работая в серых халатах, как у дворников, на них писали: «Не стой над душой!». А я наоборот. Главное, композицию нормальную выбрать, а дальше без разницы, хоть на автобусной остановке могу работать. Я иду на контакт, нельзя замыкаться, поэтому и с Кайминей познакомился.

У меня был случай, когда ко мне лет 15 назад на улице, во время моей работы подошел простой вроде человек и сказал великое: «Нарисуете мне барашка в шлеме?». И написал мейл. Ну что, мне тяжело? Нарисовал барашка в танковой каске. Он мне заплатил полторы тысячи долларов, это огромные деньги были тогда, во всяком случае для меня. 

- Вы откуда родом?

- С Украины. Город Староконстантинов, это в Хмельницкой области. Он находится в излучине двух рек, там крепость в этом треугольнике основатель города князь Константин Острожский и построил. Это великое княжество литовское тогда было. Хотя родился я в селе Гнатовцы, это тоже в Хмельницкой области, но родители переехали. У меня отец тоже был художником, а какие на селе художественные мастерские? Так что с трех лет я в Староконстинове жил. Мало кто знает, что там дедушка Ленина, кстати, родился - между прочим, говорят, очень хороший человек. Еврей по фамилии Бланк. Мне было лет семь, когда стал октябренком, я с пацанятами развлекался, а на улице сидел старичок и сказал: «Вот у вас значок с Лениным, а вы знаете, что здесь его дед жил?». И пошел, показал нам место, где дом деда стоял.

А еще... все знают, что памятник первопечатнику Федорову в Москве стоит. А второй памятник ему у нас во Львове стоит. А книжки печатал на старославянском в Староконстантинове. Городок маленький, 22 тысячи населения, но какая-то культура там присутствовала.

- И там стали художником?

- Так ведь отец был художником! Это сейчас художник - звучит креативно. А дедушка моего папу наказывал, если тот рисовал. Впрочем, до сих пор некоторые считают, что раз рисуешь, значит, ничего не делаешь. А это все-таки профессия! Так вот, в маленьком городке решили все же открыть в построенных новых помещениях для главного суда художественную. школу, чтобы детишки от безделья не разбойничали. И отец там был одним из первых преподавателей. Очень хорошая школа, она до сих пор существует и дай бог ей процветания. Тем более, что сейчас понимают, что искусство полезно и отдают детей в подобные школы. Не факт, что ты станешь художником, но у тебя будет привито чувство прекрасного.

В Староконстантинове жил, а потом поступил в Одессе в художественное училище. Потом в армии служил, а после нее поступал в Львовский институт, но не поступил, большой конкурс был. И тогда я поехал в Ленинград, где стал вольнослушателем репинской академии.  Женился там и после этого так и жил - то в России, то в Украине.

- Откуда приехали сейчас в Латвию?

- В апреле приехали. Из Санкт-Петербурга, с женой и детьми. У меня пять детей. Хорошо, что у жены загранпаспорта были. Там не бомбили, не разрушали дома, но мы все равно беженцы, потому что бежали от равнодушия!

Когда я говорил там коллегам-художникам, ну посмотрите, что творится, война, это же дичь! А безразличие. Мы были в шоке. И когда едешь в метро, то как в третьем рейхе - везде какие-то стихи тупые, буква Z.

Хотя на машинах этого мало было, люди не так-то это поддерживают там. Но они перепуганы. И все это страшно. Тем более, что опасно быть там украинцу, в школе учителя такое говорят детям… И соседка может «заложить»... Кто-то даже с женой перестал здороваться. И уже в самом начале стали ставить на учет, у кого родственники за границей - в Украине. 

У меня мама родилась в Харькове... И на третий день я увидел кадры, как там разбомбили главную площадь - это самая большая площадь в Европе, если не в мире. И разрушается красивое здание. Бабушка моя бежала оттуда в 1941-м, и вот история повторяется, тетя Нина (родная сестра моей покойной мамы, которая ушла в 2014-м) бежала в село, жизнь пошла совсем по-другому.

Казалось бы, все так хорошо в жизни, вот тебе компьютер, можно учиться по нему живописи. Ты благодаря этому найдешь друзей, соратников, а вместо этого - война. Зачем?

Мы хотели в Украину ехать. Мы туда на село ездили во времена коронавируса, потому что людей немного, парное молоко и дети не заболели. Пошли по посольствам. Украинское, естественно, выехало, польское было закрыто. И тогда мы поехали, через Латвию нас могли пропустить.

Но как раз латвийский вежливый пограничник на переговорном пункте сказал, что год можно у вас провести. Это при том, что мы уже прошли было белорусскую таможню.

В голове сумятица, мы пешком и с сумками и детьми переходили границы, все это неприятно вспоминать, очень тяжело. И мы вернулись на белорусскую таможню, там пограничники так пренебрежительно к нам отнеслись: «Ну что, не пустили в Латвию?». Но мы поехали в Брест, это было целое «приключение»... И вот в Бресте до польской границы просто не добраться. И как раз проезжали автобусы с земляками, из Мариуполя. И они, увидев меня с детьми, сказали: «Куда едешь? Не надо сейчас в Украину, там ужас, там постоянно удары с подлодок!». И тогда мы вернулись в Латвию. Вот все-таки важен человеческий фактор, спасибо тому латвийскому пограничнику.

- И с чего началась ваша жизнь в Латвии?

- С вокзала, где нас встретил земляк и сказал, в какой гостинице можно переночевать, потом мы звонили по объявлениям, сперва снимали в сыром подвале, а затем нашли квартиру на рижской улице Слокас. Прекрасная улица, прекрасный район.

- Извините за вопрос, но вам хватает на жизнь?

- Вот большое спасибо Латвии и Евросоюзу, которые выделяют пособие, что сперва помогли, а сейчас уже приходится самому соображать.

- Расскажите, как вы познакомились с владельцем Art Gallery Riga Константином Гудковым, который выставил ваши работы?

- Я гулял по Старому городу и мне просто понравилось название Riga! Классное название! Тем более, что все время, что я в латвийской столице, все время пишу виды Риги и, может, даже книгу этих работ издадим. Зашел - я общительный, он молодец. И сейчас тут 20 работ.

Вот, например, ирисы. Я их нарисовал благодаря тому, что попал на выставку в Музее природы осенью, там была выставка ирисов. И это прекрасно, потому что сейчас война, я хочу отвлечься от людей. Хотя вообще очень люблю портреты писать. Я ездил на природу в Арайши, красота невозможная. Так вот, в Музее природы встретил мужчину, который выращивает эти ирисы. Он со мной познакомился, достал маленькую веревочку. Я удивился, а веревочка зачем? Он сказал: «Сейчас закроется выставка, и ты возьми себе ирисов, сколько хочешь!».

Вот это действительно положительная карма - к тебе возвращается добро. Только если ты даешь добро, не следует ждать. что тебе сразу его отдадут. Но добро надо делать.

И вот меня в Музее природы вашем так впечатлило, что люди любят прекрасное. И ведь вырастить вот такого красавца-ириса - это же тоже искусство! Половину ирисов я подарил реставратору Дите, работающей в вашем главном музее. А поскольку я понимал, что ирисы долго не простоят, я их нарисовал.

А потом есть ведь и прекрасные ручьи под Арайши, которые тут в галерее тоже представлены. И великолепная арка на входе в музей театра, я там как раз недалеко живу. Я поначалу даже не знал, что это музей театра! Там такая архитектура на входе, что подумал, что это некий будистский центр! Так вот, стою, рисую. У прохожих своя ментальность, видимо, боятся подойти, помешать. А мимо проезжал на велосипеде кто-то, познакомились. Он, оказывается, тоже художник, вашу Академию художеств закончил, только видеоинсталляциями занимается. Кристапс. И он сказал, что в главном музее Латвии скоро будет открытие вашего корифея Пурвитиса, и он меня пригласил на открытие. Я даже его телефон на палитре прямо записал, он у меня до сих пор так...

- И попали? Там даже не всех журналистов приглашают, делая для них отдельный пресс-показ, а на открытии был сам президент Левитс!

- Попал. Потому что у жизни свои нюансы. Потому что, как у Высоцкого поется: «Но чудаки, еще такие есть, они вдыхают эту смесь!...И думая, что дышут просто так, они внезапно попадают в такт такого же неровного дыханья...».

- «Баллада о любви»...

- А для меня это просто гимн художника! Так что ты пиши, а жизнь сама расставит акценты. А на открытие той выставки я пришел с ребенком, а меня... не пускают, охрана. Также как сейчас на выставке Иманта Ланцманиса все в том же Музее.  

- Сказали бы, что вы художник, с Украины...

- Ну что я буду на жалость давить? Ведь жизнь сама все делает. Мимо шел человек по ступенькам, а его подруга работает в этом музее. Позвонил, меня пропустили. И в результате я в том музее побывал не только на выставке, но и в других залах, в местах, в которых, может, и не все рижане бывали.

- Кстати, параллель: Пурвитис тоже стал беженцем, уже будучи классиком...

- Не знал...

Но жизнь идет дальше: на той выставке уже другой Кристапс меня пригласил на пленэр в Арайши, там дача у него: «Посмотришь нашу природу!». Ну, я взял и приехал. Там такой холм, панорама, сосны, такие прекрасные виды! Там же такие лилии, ну просто живые картины Моне за холмом!

- Ваши дети сейчас в какую школу ходят?

- Когда мы приехали, они сперва в русскую школу в Иманте ходили. Приняли в конце учебного года без проблем. Проблема другая есть, не знаю, стоит ли о ней писать?

- Говорите!

- Хорошо. Получается, что с этого года все школы в Латвии перейдут на латышский язык. А сейчас сказали, что украинцам - только в латышскую школу. Поймите, это не претензия, огромное спасибо Латвии за все, но просто дети сидят и ничего не понимают. Девочка в девятый класс ходит, при этом она все лето учила латышский... Но думаю, можно немножко и потерпеть, а дальше, даст Господь, война закончится.

- Расскажите, что значит потерять Родину?

- Родину мы не теряли. Это же не на века. Но жизнь меняется, мы чуть-чуть начали приходить в себя. И я научен опытом, переживем. Но психологически тяжеловато, да. Но это легче, чем смотреть в Питере на безразличие. В первые дни казалось, что поднимутся люди, возмутятся… Они не бунтуют против того, что их сейчас отправят в Украину убивать и умирать.

- Но сотни тысяч из России бежало из молодых, среди них есть мой знакомых...

- Да, не все там «орки» и зомби, как описывают. Но территория огромная, земли полно, а молодежи мало. Вообще людей там мало, я ездил в Архангельскую область рисовать. Там буквально левитановские виды в деревне, а из жителей только бабушки.

На самом деле он-то, Путин, думал, что это все легко произойдет.  Они же действительно ехали в парадной форме и медалями... «Путин сделал ошибку!» - такую фразу может говорить только человек недалекий. Никакая это не ошибка, а в том-то и дело, что преступление. Чикатило на каком преступлении ошибся? Это суть его, а не ошибка.

- Что дает вам уверенность, что Украина победит?

- Дело даже не в уверенности, а в справедливом течении жизни. Я звонил недавно сестрам, они в Хмельницкой области остаются. И у них нет пессимизма! Они живут без света - только один час ночью и один час днем. Но у них есть печь и даже газ, слава богу.

Так вот, они говорят: «Мы в темноте видим больше, чем все эти...». (тут звучит грубое, но очень верное слово, можете догадаться - прим. автора).

Трагедия в другом: гибнут ребята-воины. В селе рядом с моим недавно были похороны, погиб Роман, двадцать с чем-то лет... Молодой человек, ему бы жить и жить...

И что дает веру? Даже не церковь... Во всяком случае (извините, это многим русскоязычным в Латвии не понравится, но...) не российская церковь, в которой политруки в рясах. Религия и вера разные, конечно, вещи.

- А что дает надежду?

- Надежду дает искусство. Во всяком случае, для меня.

А если все же об уверенности, то ее нам дает Европа, США. Спасибо экс-премьеру Великобритании Борису Джонсону, кстати, который дал «Стингеры» и после этого пошла мощная реакция сразу на помощь. Спасибо!  

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное