Художница Ольга Рёль предпочла Японии возвращение в Даугавпилс

— Скажите честно — в начале 2000-х вы уехали потому, что не могли в Латвии полностью творчески реализоваться?

— Разные причины сплелись. Я тогда уже делала кукол, но работала учителем рисования в 8-й средней школе Даугавпилса (ныне не существующей — Rus.Lsm.lv). Там директор помахал мне перед носом моим негражданским паспортом и пообещал: если что-то не получится, из школы быстро уйдешь. Всё получилось, дети стали выигрывать олимпиады по рисованию, школа победила в городском конкурсе на лучшее оформление, я стала учителем года. Но

я чувствовала — надо ехать. Я не видела здесь будущего для своего ребенка, с мужем развелась и очень хотела устроить личную жизнь.

 Если я чего-то захочу, то обычно у меня получается. Мои желания визуализируются, у меня есть моторчик и интуиция.

Мой немецкий муж в меня сразу поверил. Он в молодости раскручивал музыкальные группы и стал моим Пигмалионом и менеджером, мы нашли друг друга. Говорил, что готов стоять в Берлине голым с плакатом и кричать: «Ольга Рёль — лучшая художница». Слава Богу, до этого не дошло. Я очень много работала, научилась лепить и красить сразу двумя руками. И всё снова получилось.

— Куклы сделали вас знаменитой, а вы решили их оставить...

— Точнее сказать не куклы, а расписные скульптуры; я скульптор малых форм. Вот японцы утверждают, что настоящих кукол делают только они: в куклах всё двигается, даже гениталии. У меня же, как и у многих других художников, статика. Мои работы покупают, выставляют в витринах, делают подсветки и любуются. Я разные материалы использую, в том числе и специальную японскую бумагу, она съедобная.

Были случаи, когда коты отъедали пальцы у моих скульптур...

У меня были выставки во многих странах, я участвовала в конференциях, провела множество мастер-классов и творческих мастерских. США, Канада, Япония, Франция...

Но особый смысл для меня имеет выставка 2014 года в Москве: ею открывали галерею Елены Громовой, я очень люблю Елену как художника и человека. В Москве я попала в художественную элиту, меня приняли. Cам Дима Журилкин на кухне жарил мне устриц в меду и оставил на каталоге автограф с жирным пятном, потому что руки были в масле... Это я к тому, что достигла очень высокого уровня. Выше уже нет, а ниже я не хочу. И после 2014 года я тихо ушла. Я исчезла на какое-то время, этому способствовали и непростые семейные обстоятельства; к счастью, трудности позади.

Куклы же продолжают ездить на выставки с галереями в разные страны, но уже без моего участия, они стали самостоятельными и в авторе своем больше не нуждаются...

Сейчас я решила себя проверить и приняла участие в международном симпозиуме текстильного искусства, который в ноябре прошел в Арт-центре имени Марка Ротко.

— Я была на итоговой выставке симпозиума и думала увидеть там ваших текстильных кукол, но увидела совсем иное...

— Я экспериментировала. Мне всегда было интересно работать с движением и светом, вообще очень люблю движение, занималась гимнастикой, знаю, как всё работает. Соединила движение со светом, показала движение от момента до момента. И хочу сказать, что

симпозиум в центре Ротко был прекрасно организован, поверьте, мне есть, с чем сравнивать. Это были две недели абсолютного счастья,

они сдружили художников из разных стран, мы расставались со слезами на глазах. Такое нечасто случается в современном мире.

— А Марк Ротко важный для вас художник?

— Очень важный, его мне открыла Фарида (Фарида Залетило — куратор выставок Арт-центра имени Марка Ротко, стояла у истоков создания этого центра в Даугавпилсе — Rus.Lsm.lv). Мне близки идеи цвета, я даже пересекалась с сыном художника, Кристофером Ротко, он пишет о философии цвета, мне это интересно. И два года назад у меня была выставка в центре Ротко, называлась «Сон белых лилий». Теперь на симпозиуме я представила хорошо подготовленный экспромт. Дальше будет что-то новое, может быть, картины, текстильные работы.

— Давайте поговорим о Даугавпилсе. Вы здесь проводите много времени, вы частично вернулись...

— Да, я живу меж трех стран — Швейцария, Германия, Латвия. В Латвии — Даугавпилс, в Риге я жить не хочу. Мы всегда много ездили, когда жили в Германии, то меняли города. То же самое происходило в Швейцарии. Сейчас муж вышел на пенсию, мы стали еще свободнее. И сын вырос, закончил университет, работает компьютерным дизайнером в Мюнхене, скоро переедет в Цюрих. Мы с мужем стали искать новые города для проживания, мы в хорошем смысле отравлены многими прекрасными странами, выбор сделать было нелегко.

Думали о Японии, мне очень нравится всё японское. Понравился нам и Лиссабон. Но потом выбрали мою родину, Латвию. В Даугавпилсе так удобно жить. Можно сказать, что я дважды вошла в одну и ту же реку. И муж сразу сказал: «Как в Даугавпилсе легко дышится...»

— Люди постоянно сравнивают Латвию и «старый» Запад, и сравнения обычно не в нашу пользу. Что у нас не так, на ваш взгляд?

— Здесь прекрасно, можно разговаривать, кричать, стукнуть кулаком по столу, и тебя услышат. Тоже могут стукнуть по столу. Живая жизнь, живая коммуникация без фальшивых улыбок, шикарное общение. И не живут тут бедно, мы такие автомобили видели...

Здесь удобно, всё рядом, всё близко, всё родное. Даже пахнет по-другому.

Много классных кафе, и тебя не попросят в 19 часов уйти, как в Швейцарии. Мне кажется, что центр Ротко способствует развитию города, реализует прекрасные проекты, проводит выставки, всё это привлекает туристов. Я вижу в Даугавпилсе много молодых родителей с колясками, это ж здорово. И здесь хорошее образование, лучше, чем, например, в Германии, где классы забиты мигрантами, и учителя уже не знают, как работать. Моя сестра работала в Даугавпилсе в Русском лицее, преподавала английский, и я знаю, какой тут уровень.

— А вы знаете, что в Даугавпилсе можно, к примеру, закончить техникум, устроиться на работу и получить брутто-зарплату в 350 евро. И как жить молодому человеку?

— Как вариант — поехать туда, заработать и вернуться. Обязательно вернуться.

— Там так плохо?

— Нет, я так не скажу, но и немецкая, и швейцарская ментальность тяжеловаты. До немцев и швейцарцев трудно достучаться, но можно. Если достучишься, то они становятся отзывчивыми. Там очень красивая природа, но ты не можешь быть счастлив, только любуясь этой красотой. Куда важнее красота общения. Впрочем, у Швейцарии стоит поучиться языковой толерантности. Там четыре официальных языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. И хорошо бы нам в Латвии разобраться с двумя языками — латышским и русским. Ведь только два, не четыре, и территория больше.

— Вы не собираетесь участвовать в культурной жизни города? Знаю, что подарили местному музею несколько своих кукол...

— И еще много подарю, когда завершится реконструкция музея, появятся специальные витрины. Вернуться на родину и выставить свои работы в музее — счастье для художника. Я давно хотела старые работы определить. Были варианты в Германии, в калифорнийской Санта-Барбаре, там есть кукольный музей и мои поклонники. Но я узнала, что летом в Даугавпилсе проходил первый международный кукольный фестиваль, и я выбрала родной город. Еще в будущем, может быть, я буду читать лекции в художественной школе и Даугавпилсском университете, если позовут.

— Пробежимся немного по опроснику Марселя Пруста. Ваша самая характерная черта.

— Верность.

— Любимое занятие.

— Любоваться огнем или водой.

— Ваша мечта о счастье.

— Мое счастье — в счастье моего ребенка.

— Ваш любимый герой в истории.

— Обожаю Модильяни.

— Исторический персонаж, которого вы презираете.

— Гитлер.

— Ваше состояние духа в настоящий момент.

— Освобождение от всех желаний.

— Несмотря на последний ответ, я все-таки спрошу вас о планах...

— Нет планов. Жить и наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.