И зал был полон...
— Как Лиепайский театр попал на этот фестиваль? В первый раз вы были в Минске в 2014-м, возили «Ставангер». По старой памяти позвали?
«Круглый стол», в котором принял участие Х. Лаукштейнс
«Место белорусского театра в/вне европейской культуры: критерии оценки»
В дискуссии о критериях оценки белорусского театра примет участие профессиональное театральное сообщество Беларуси, а также гости международной программы ТЕАРТа. Вопрос, который будет поставлен перед участниками: «Что сегодня представляет собой белорусский театр: часть европейской театральной традиции или культурную резервацию в центре Европы?». Анализировать современное состояние белорусского театра мы будем через «историю успеха»: опыт становления и развития старейшего латышского государственного театра в городе Лиепая. Результатом дискуссии станет обнаружение возможных успешных стратегий и тактик развития театральной среды Беларуси. В обсуждении примут участие режиссеры, продюсеры, актеры, представители бизнеса и журналисты.
— Это особая честь или просто так совпало, что «Женитьба» открыла фестиваль? И как принимали?
— Почему мы открывали – надо у Анжелики спросить. Но получилась особая честь, потому что на этом спектакле были все спонсоры, разные серьезные господа из министерства и посольства, и после спектакля был фуршет, посвященный открытию. Так что в целом все было гораздо более впечатляюще, чем когда мы «Ставангер» возили.
— Так что, на спектакле обычной публики и не было?!
— Была, конечно! Большой зал был полным! И после спектакля сразу – бац! – все встали, и устроили сумасшедшую овацию. И вот, смотри... (Херберт показывает восторженную sms из посольства Латвии в Беларуси). Так что сердца мы завоевали...
Симптомы театрального кризиса
— Я был приглашен на «Круглый стол», там принимали участие представители Министерства культуры, был и главный банкир, который дает деньги культуре, и размышляет с точки зрения банкира: «Что конкретно нужно сделать, чтобы улучшить белорусский театр?». Мол, большие деньги тратятся, а театр не улучшается. Ну, он хочет сразу видеть результаты. Но ведь это невозможно! А я рассказал, что лиепайский театр попал в «замечательную» ситуацию и чуть не развалился, кризис был, но кризис – это замечательно! Ведь тогда все надо строить заново. И у него появился закономерный вопрос: «Как можно определить кризис?». То, что я ему ответил, вызвало одобрительную реакцию среди присутствовавших людей театра.
А я сказал, что кризис – это когда по обе стороны рампы молодежь убегает, и остаются самодовольные люди, которые ждут пенсии...
И единственное, что я мог посоветовать этому банкиру – набраться терпения, в театре не может быть так, что вложил евро, вернулись два и сразу! К культуре, искусству так подходить нельзя. Но банкиры и чиновники как раз так и мыслят. А чиновническое это отношение набирает обороты – стратегия, каждый евро должен быть обоснован... Завожусь, да. Больная тема.
Лирическое отступление от Пристрастного зрителя: Лиепайский театр относительно недавно действительно оказался в ситуации жесточайшего кризиса. Положение стало улучшаться с приходом (точней, возвращением) в театр Х. Лаукштейнса. Чего ему это стоило – отдельная история. А для того, чтобы описать «было – стало», достаточно упоминания небольшой детали: раньше дополнительные ряды стульев в зрительном зале Лиепайского театра были редкостью, сейчас их вообще не убирают.
Себя показать. И всё
— Вы хоть посмотреть там что-то успели? Или приехали, отыграли и обратно?
— Так всегда! Это вечная судьба актеров и театра на таких фестивалях. Фестиваль – это дорогое удовольствие, и держать 30 человек хоть на час больше, чем необходимо по спектаклю – транжирство.
— И смысл ехать? Только себя показать?
— Конечно! Это международное признание. Это резонанс. Так на всех фестивалях, и на «Золотой маске», и на ТЕАРТ, и Wiener Festwochen в Вене, везде.
— А других посмотреть?
— Нет. Откуда такие деньги? Представляешь, сколько сотен людей надо содержать все эти дни? Ночлег, еда, суточные. И места в зале тоже. Так что участие в фестивале – это признание, в том числе и для самих актеров, людей театра, что риск оправдан.
Обычного – не везите
— Какой риск?
— Фестивали не интересуются обычными спектаклями.
— Вот! Это и есть главный вопрос! То Лиепайский театр постоянно возил «Ставангер», теперь начинает возить «Женитьбу». Что такое «фестивальный спектакль»?
— Маргинальный.
— А с какой стороны «Женитьба» маргинальная?
— Как – с какой? У меня нет информации, что «Женитьбу» Гоголя ставили без слов.
МАРГИНАЛЬНЫЙ (от французского marginal, латинское margo – край, граница), находящийся на границе двух сред; человек, оказавшийся по своему положению вне определенного социального слоя, группы (маргинальная личность, маргинал). Нередко употребляется как негативная оценка по отношению к люмпенам, изгоям и другим, а также в позитивном смысле – по отношению к людям, творчески преодолевающим стереотипы, устоявшиеся принципы деятельности.
Источник: Современная энциклопедия. 2000.
— Но она же обалденная, как ее можно назвать маргинальной? У меня для этого понятия только негативные коннотации. (Однако – см. врезку.) «Ставангер» хотя бы под определение маргинального немного подходит – там и отрезанная голова, и мат со сцены, и героин в каше для умственно отсталого ребенка...
— Нет, маргинальность не в отрезанной голове, это все ерунда.
Маргинальность – это когда театральный язык насыщен.
«Ставангер» — очень поэтичный спектакль, в нем очень богатый театральный язык. Фиг с ним, с матом. Это просто звук. А «Женитьба» маргинальна именно тем, что в ней нет слов! На фестивале мы сидели вместе с директором фестиваля в последнем ряду огромного зала Центрального дворца офицеров, меня интересовала публика. Минут через 10-15 встала и вышла первая пара. Они недалеко от меня сидели, и я сразу понял – они должны были уйти, они просто не поняли, куда попали. А всего – я сосчитал – ушли шесть человек. Зал – человек на 800 – был полным.
— Ладно, минус пара сотен тех, кто пришел на официальную тусовку, значит, минимум полтысячи человек остались.
— Да. И устроили овацию. Потом, когда актеры переоделись и мы пришли на фуршет, нас встретили аплодисментами, с актерами хотели фотографироваться...
— Значит, теперь в репертуаре Лиепайского театра появился второй фестивальный спектакль. У меня вопрос – а «1984» разве не фестивальный? А «Индулис и Ария»? Я хочу понять логику!
— Логики тут не найдешь. Это элементарно – фестиваль обычно делает один человек, то есть директор фестиваля.
«Ставангер» (Pulp People) – первый спектакль российского режиссера Константина Богомолова в Лиепае, поставлен в 2012-м, дважды лауреат «Ночи лицедеев» сезона 2012/13, номинации «Театральный спектакль года» и «Режиссер года».
В начале 2013-го спектакль был показан во внеконкурсной программе «Новая пьеса» на «Золотой маске» («Ставангер» поставлен по мотивам одноименной пьесы российского драматурга Марины Крапивиной). Затем участвовал в Latvian Show Case, фестивалях «Wiener Festwochen» (Вена, Австрия), «Kontakt 2014» (Торунь, Польша; две награды), «ТЕАРТ» (Минск, Беларусь), этим летом был показан на «TheATRIUM» (Клайпеда, Литва).
«Женитьба» — пластическая постановка без слов по Н. Гоголю, поставленная российским режиссером и хореографом Сергеем Землянским, премьера состоялась 25 марта 2017-го. Восемь номинаций театральной премии «Ночь лицедеев» сезона 2016/2017 года, в том числе в номинациях «Спектакль года крупной формы» и «режиссер года». Лауреат «Килограмма культуры», участник форума искусства «ТЕАРТ» (Минск, Беларусь).
— То есть чистая вкусовщина?
— В основном – да. Плюс бюджет. Скажем, Latvian Show Case в основном ориентирован на малые формы, их легко возить. А у нас в театре малой формы практически нет. «Индулис и Ария» — да, не был в этом смысле оценен по достоинству, и мне это больно; «Месяц в деревне» — просто шедеврик, но вот тоже... «1984» — вполне фестивальный спектакль, но пока не нашелся фестиваль, заинтересованный в такой теме. У каждого фестиваля есть какая-то цель, есть тема. К примеру, есть довольно известный фестиваль «Контакт» в Польше, в Торуни, у него каждый год другая тема. Когда они начинали в 60-х годах, то название отражало контакт востока и запада, а сейчас этого противостояния нет, и они ищут разные интересные для себя темы. И мы не раз сталкивались, что спектакль не подходит к теме фестиваля.
— Больше наши спектакли не ездили?
О «ТЕАРТ»
В афише «ТЕАРТа» нет случайных названий: все приглашенные в Минск постановки – признанные образцы театрального искусства, отмеченные различными наградами и украшавшие престижные мировые фестивали. «ТЕАРТ» делает акцент на экспериментах и художественном новаторстве в театре.
Имена режиссеров-постановщиков известны во всем мире: Василий Бархатов, Константин Богомолов, Юрий Бутусов, Кшиштоф Варликовский, Дмитрий Волкострелов, Ромео Кастелуччи, Ян Клята, Оскарас Коршуновас, Штефан Кэги, Кристиан Люпа, Охад Наарин, Кирилл Серебренников, Алвис Херманис, Гжегож Яжина и другие.
Широка география Форума: среди стран-участниц – Аргентина, Беларусь, Венгрия, Германия, Израиль, Италия, Латвия, Литва, Польша, Россия, Эстония, Франция.
Обязательной частью театрального фестиваля являются мастер-классы, встречи с создателями спектаклей, открытые дискуссии и многое другое.
— Когда-то «Ромео и Джульетта» был на фестивале, это постановка Галины Полищук, которую она делала как дипломную с тем курсом для нашего театра, который к нам так и не пришел...
— Это было давно. Тогда не считается?
— Почему же? Я встречаю периодически известного театрального деятеля Польши, профессора Варшавского университета Андрея Москвина, и он узнал о Лиепайском театре благодаря «Ромео и Джульетте», увиденном на фестивале. Потом он увидел «Ставангер», и теперь просто влюблен в Лиепайский театр.
— Тогда подведем итоги. Главный критерий фестивального спектакля – маргинальность, в смысле нестандартности.
— Правильно. Завораживающе нестандартное. Необычное. С изюминкой.
— Далее. Чтобы пришлось по вкусу директору фестиваля...
— И чтобы он это увидел, для этого Show Case и существуют. Но они тоже зависят от субъективных взглядов.
— И третье – попадание в тему фестиваля. Еще что-то?
— И личность. Точней, несколько. Создателя спектакля, директора фестиваля и директора кэйса.
Вывод Пристрастного зрителя: «фестивальному спектаклю» мало быть просто прекрасным. Это стечение обстоятельств и судьба. Или – не судьба.
