Накануне премьеры мы встретились с исполнительницей роли Елизаветы — директором театра Даной Бйорк. И поговорили о долге.
— Люди бегут от войны, ищут работу, и первая инстанция, в которую они обращаются, — это, конечно же, Русский театр. Каждый день в театр поступает очень много мейлов — из Белоруссии, России и Украины. Но у нас просто-напросто нет денег, чтобы всех людей трудоустроить, нет для них работы. Мы уже приняли трех украинских беженцев: это гример, работник одного из цехов и девушка, которая будет заниматься чертежами. К сожалению, актрис мы не можем взять, потому что вакансий нет. Рассматриваем кандидатуры молодых парней, но проблема в том, что желающих очень много, а виз не выдают и люди не могут приехать. Послы отозваны изо всех стран, и визу получить просто негде. Повезло одному парню — он приехал из России, но он украинец и считает невозможным для себя оставаться в стране, которая бомбит и разрушает его дом. Его зовут Владимир, он профессиональный актер, и мы его взяли на работу. Сергей Анатольевич Голомазов нашел для него возможность поучаствовать в первой же премьере театра. Хотя бы в небольшой роли, но чтобы человек был занят.
— Удачи Владимиру!
— Из Украины парней не выпускают. А что касается российских граждан — наше государство можно понять: почему оно должно оформлять визы для людей, которые, по мнению чиновников, могут поддерживать политику страны-агрессора? Это очень сложный вопрос. Моя задача — заботиться о театре, работы-то очень много стало в связи с этим. И уговаривать государство оформлять документы для тысяч беженцев — на это просто не хватает сил. Мы уже делаем все, что возможно. Кандидатуры людей, у которых есть документы, мы рассматриваем. А тем, кто, к сожалению, приехать не может, нужно, наверное, самим обращаться в какие-то другие органы управления нашей страны с просьбой помочь с документами. И когда они уже будут здесь — тогда пусть обращаются к нам.
— Вы сказали, что в связи с войной у вас появились еще какие-то сложности.
— К сожалению, есть люди, для которых слово «русский» стало звучать как слово «враг». Которые не умеют отделять политические решения Российской Федерации от слова «русский». Отношение к этому языку, культуре у некоторой части населения стало очень агрессивным. Даже среди интеллигентных людей, здравомыслящих, которые хорошо относятся ко мне и к театру, встречаются такие, кто звонит и говорит: «Дана, прости, я не приду сегодня на спектакль. Я так сильно переживаю за Украину, что посещение русского театра мне кажется предательством».
Люди настолько эмоционально затронуты тем, что обнаружилось в Буче и других украинских городах, — без слез на все это смотреть невозможно, — что даже если они понимают: мы и те преступники — не одно и то же, не могут себя перебороть.
— Поступают эмоционально — как Мария Стюарт.
— Быть может — как Мария Стюарт.
— А вам, как Елизавете Английской, приходится разруливать ситуацию за ситуацией.
— Украинские беженцам мы предлагаем бесплатные билеты на любое название в афише. Из Даугавпилса привозили на спектакль два автобуса детей. Сотрудники театра помогают еще и как физические лица. Как только началось все это безумие, мы создали чат, в котором написали, кто чем готов помочь: кто вещами, кто транспортировкой от границы до какого-то пункта, кто может у себя дома беженцев принять. Четверо наших парней, которые знают украинский, переводят для телеканала ТВ-3 бесплатно тексты с латышского на украинский и с украинского на латышский. Я сама лично приютила две украинские семьи у себя дома.
— Как вы вышли на них, как они вышли на вас?
— Просто зарегистрировалась на портале www.palidziukrainai.lv, мне позвонили из полиции самоуправления, сказали, что нужна помощь, и я приняла семью. Это одна девушка беременная с 4-летней девочкой и ее дальняя родственница, которая бежала вместе с ней уже со своей дочкой. Как бы две семьи, но близкие друг другу люди. И жить в одной квартире они спокойно могут.
— У очень многих русских присутствует чувство вины за происходящее в Украине, и нужно заниматься делом, чтобы побороть его.
— Мы ни в чем не виноваты, вы что! Мы прежде всего люди и оказываем чисто человеческую помощь. Наш театр — не российский, мы русский театр Латвийской Республики. Но у нас много граждан России работает, много граждан Украины, и, конечно, болит очень сильно у граждан России. У них болит! Но я не гражданка России, я гражданка Латвии, я себя никак не ассоциирую с Россией, у меня нет ощущения, что Россия мой дом. Это страна, куда можно приехать и говорить на языке, на котором там говорить удобно: на русском. Я там не родилась, я там не воспитывалась, я там не жила, я там не работала, у меня нет никакой связи с этой страной. Но она до сих пор оставалась страной, в которой было приятно проводить время культурному человеку. У меня есть знакомые, есть друзья в России, есть коллеги — все это есть, но я лично не считаю себя частью Российской Федерации. Нет, я часть Латвийской Республики. Поэтому внутренне я не чувствую себя виноватой. Но гражданам Российской Федерации — им сложнее. Потому что они родились там, они учились там, хочешь не хочешь, но их родина все-таки там. И, наверное, им очень тяжело. Об этом никто громко не говорит, но в глазах — боль.
— Есть боль — и есть театр, который о время войны призван справляться с болью. Спасибо!
