Сыграет скрипачка и соавтор выставки Илзе Кирсанова, которая также выступала во время этой поездки в Сирии; свой рассказ «Обмен» прочитает мастер короткого рассказа, харизматичный рижский писатель еврейского происхождения Ной Берсон, живший пять лет в Израиле и знающий не понаслышке, что «из вашего окна Иордания видна, а из вашего окошка — Сирия немножко».
— Рудольф, «Война и надежда в Сирии», так называется ваша выставка. Она весьма впечатляющая! Как она появилась?
— В конце ноября прошлого года мы были десять дней в Сирии, за это время увидели очень многое и впечатления получили очень большие. Во время поездки мы мы фотографировали — кстати, мобильным телефоном. По возвращении домой просматривали фотографии, отбирали некоторые и поняли, что они действительно впечатляющие и уникальные. И поняли, что это обязательно надо показать людям.
— Фотографировать можно было свободно?
— Свободно фотографировать там нельзя. Равно как и интервьюировать людей. Но мы ехали безо всякой политической цели и дипломатии, по культурной линии, в рамках мероприятий ЮНЕСКО. И перед этим было все оговорено, что можно снимать, а что нельзя.
Мы поехали со скрипачкой Илзе Кирсановой, она играла на фоне памятников культуры, ее выступления увековечил оператор Янис Пипарс. И в дальнейшем эти видеокадры будут сопровождать фоном выступления Илзе в Брюсселе, в других городах Европы.
Илзе играла в шести городах, в каждом месте по одной классической мелодии. Были в Дамаске, Алеппо, Хомсе, Пальмире, а еще были такие исторические места, как горы Мармуса, где находится христианский монастырь и крепость Крак-де-Шевалье. Играла для публики — в Алеппо, например, было очень много женщин и детей, там состоялись два концерта. Играла одна, но в Дамаске и в Алеппо ей аккомпанировали местные музыканты — один играл на перкуссии и тамбурине, второй — на национальном музыкальном инструменте.
Идея проекта принадлежит французскому археологу Бруно Десланду...
— Его хорошо помнит наша культурная общественность, на стыке веков он десять лет жил в Риге...
— Я его поддержал и организовал поездку. Сейчас Бруно с женой живут в Брюсселе, он занимается археологией и уже несколько раз бывал в Сирии. Он ездит, чтобы задокументировать, как много исторически важных культурных объектов там уничтожено, а что осталось. И пытается привлечь внимание к тому, чтобы сохранить оставшееся.
— Насколько большие разрушения в городах, в которых вы побывали?
— Как где. Всюду живут люди, но надо понимать, что тот же Дамаск очень большой город, в нем живет 10 миллионов человек. В Алеппо жило 7 миллионов человек, сейчас только миллион. Но люди возвращаются.
Это впечатляет, и не только потому, что разрушенные дома. Хотя... я полгода жил в 2008 году в Афганистане как дипломат. Я был в Ираке, в Курдистане — и, вспоминая те разрушения, могу сказать, что в Сирии это все серьезнее. Размер разрушений несоизмеримо больше. В Алеппо часть города полностью уничтожена бомбардировками, а вторая часть почти не пострадала. И так практически повсюду.
— А легендарная Пальмира?
— Увы, там осталось очень мало. Эти колонны стояли в амфитеатре, где Илзе и играла. Много колонн со скульптурами наверху уничтожены, а храм взорван. Остались только ворота.
— Извините за политический вопрос, но кто же разрушил?
— Честно говоря, я не знаю. И, наверное, никто на этот вопрос не сможет ответить. Это такое сложное геополитическое место, эта война там длится уже восемь лет. И там сразу несколько сил, помимо местных — Турция, Иран, Россия, США, Саудовская Аравия, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Израиль, европейские страны...
Понятно, что разрушения сделаны авиацией, ракетами, танками. И очень много огнестрельного оружия. Стены прострелены почти всюду. В гостинице в Хомсе стена была сплошь в дырках.
— Вы наверняка знаете, что в Пальмире выступал и знаменитый оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Играли «Ленинградскую симфонию» Шостаковича. Какие у вас эмоции по этому поводу?
— Знаете, намного большие эмоции у меня вызвал тот факт, что именно в этом месте отрезали головы десяткам военным. Есть знаменитая фотография, где они сидят на дороге, а за каждым стоит человек в маске с мечом. Это такие «символические акции», и в том же Афганистане в исторических местах также проводили подобные «процедуры». То выступление оркестра неоднозначное... Но осуждения у меня нет.
— Что для вас было главной целью поездки?
— Для меня главной целью было попытаться вдохновить мирных жителей.
Войну и разрушения трудно прекратить, но вдохновить отчаявшихся можно. Мне кажется, это удалось. Взрослые годами не слышали эту музыку, а дети, наверное, вообще ее слышали впервые.
Я там много беседовал с местными жителями. В Алеппо, кстати, проживает большая диаспора армян, мы были с концертом для детей в их культурном центре. И они рассказывали, что восемь лет война, но последние три года особенно тяжкие, каждый день бомбили. И никогда не знаешь, упадет или не упадет на тебя ракета. Каждый день они бегут куда-то в бункер. Все это стало уже частью их повседневной жизни.
Война — это ужасно. Но эта война особенная. Совершенно без разницы, кто в ней победит. Люди, с которыми я беседовал... нельзя сказать, что они уставшие — у них просто иссякли всякие силы. Но еще по Афганистану помню, что это такой сильный народ, который многое может выдержать, и эта одна из составляющих надежды. Какими бы ни были трагическими события, они могут смотреть вперед.
Конечно, войны там шли на протяжении тысячелетий, они воины по сути. И, говоря несколько иронически — у меня не было ощущения, что для них эта первая и последняя война. Война, к сожалению, это часть их истории, в том числе и современной.
Но меня впечатляет, что они все равно стараются приводить в порядок свои пострадавшие дома, что-то чистят, убирают. Вот фотография из Алеппо. Весь район практически разрушен, но в одном из пострадавших домов уже открылся магазин. И мужчина-продавец в нем торгует пятью-шестью предметами для хозяйства, щетками какими-то... Я кое-что купил у него, чтобы жизнь продолжалась.
— Меня заинтересовала одна фотография — скульптура некоего христианского божества... Вы сфотографировали, потому что это немногое из того, что сохранилось?
— Это в том месте, где стоял храм, в котором хранился оригинал пояса святой Марии Магдалины. Пришли военные, которые хотели похитить этот пояс, но не нашли его, потому что реликвия была вынесена подземными коридорами. И тогда храм пустили на воздух. А скульптуры были расстреляны из автоматов Калашникова. И вот на этой сохранившейся скульптуре видны дырки от пуль. Но что интересно, на этом месте начинают строить новый храм...
Выставка открыта до 28 апреля. Кроме вышеупомянутой встречи 17 апреля, в рамках экспозиции 23 апреля в 19:00 в Happy Art Museum состоится record-дискуссия о событиях в регионе Ближнего Востока.
