— Едва ли я ошибаюсь — в Центре Ротко, которому в следующем году исполнится десять лет, не было вашей «персоналки»?
— Первая моя персональная выставка здесь откроется 28 октября. Я всегда с радостью привожу работы в регионы — не все ведь могут приехать в Ригу. Часть будущей выставки сейчас находится в Лиепае — там и ранние работы, и последние из Парижа — большие, трехметровые — для них нужен большой зал и много места.
Я участвовал в групповой выставке в Центре Ротко, когда выставлялись ректоры трех балтийских академий художеств. Очень давно я делал стенды в местном музее (имеется в виду Даугавпилсский краеведческий и художественный музей — Л. В.), не знаю, сохранились ли они, надо зайти, посмотреть. После окончания Академии мне предлагали работу в Даугавпилсе, мастерскую давали. Но как-то так получилось, что я остался в Риге, мне предложили преподавать, и это нельзя было совместить с Даугавпилсом.
— У вас староверские корни, а Латгалия — староверский край...
— Я, приехав сюда, был в деревне Слутишки, очень интересно и очень хорошо сделано всё. Мне очень понравилось, экскурсовод замечательно рассказывала, я много узнал. Я там еще немного Даугаву пописал, так красиво было, хотя немного шел дождь...
— В Даугавпилсе шесть действующих староверских храмов, это единственное место в мире...
— Ого! Я в Риге один знаю... Если еще о связях с Латгалией говорить — в Резекне находится филиал Академии, там Звейсалниекс, там тесные связи и дружба. Знаю, что в Латгалии есть деревня Наумово, но я до нее пока не доехал. В церковь я два раза в год хожу — на Рождество и на Пасху...
— Но ходите ведь?
— Хожу.
— Хочу с вами о Центре Ротко поговорить. Достаточно ли он, по вашему мнению, «раскручен»?
— Я здесь бывал еще до открытия, Марис еще не был директором, но активно работал. Я считаю, он посвятил себя центру. Помню, мы подбирали цвет арок, что внизу, я советовал — потеплее... Очень хорошо, что такой центр есть. Я тут пообщался с коллегами со всего света — Бразилия, Индия, Израиль, Голландия, Польша, Сербия...
Все говорят — участвовать в симпозиуме Марка Ротко здесь, в Даугавпилсе, очень почетно. Это значимая запись в CV. Вот только... Я как-то вез сюда одного человека, не вспомню сейчас фамилию, он автор книги о Ротко; ехали на машине, и он всё время говорил: «Почему нельзя прилететь? Почему сюда самолеты не летают? Здесь 45 минут полета хватило бы...» А потом спрашивал — где люди? Я отвечал: «Дома сидят, телевизор смотрят. Радуйся, что живая природа кругом, фабрики не построили».
Центр Ротко активно проводит выставки. Тут сейчас интересный китаец выставлен; Дом Мартинсонса недавно открылся — мы с Мартинсонсом были хорошие коллеги. Участники нынешнего симпозиума — отличная команда, они конкурс прошли, чтобы сюда попасть, был отбор. Даугавпилс для многих ассоциируется именно с Ротко, это очень хорошо.
Вообще Крепость — уникальное место. Конечно, сюда неплохо бы вложить еще денег... Я тут хожу, пишу. Арки всякие старые, как раз солнце было (местные объекты у Наумова приобретают нездешние черты — итальяно-французские, что ли. И это завораживает — субъективное мнение Rus.LSM.lv). Ворота крепостные нужно закончить — после разговора с вами займусь.
— А студентов сюда не стоит запустить? По примеру Кулдиги...
— Студенты — это всегда хорошо, приятно видеть молодые лица. Здесь же есть университет и художественная школа. Центр Ротко достаточно «раскрученный», но всегда можно делать еще больше, идти дальше. Про студентов Академии — хорошая идея. Здесь есть, что писать, можно практику организовать — надо с Марисом поговорить...
— Марк Ротко очень значимый для вас художник? Он вас лично «перепахал»?
— Конечно, я знал о нем до открытия Арт-центра. У него много интересных работ, и если так брать в принципе — это пейзажи. Линия посередине — небо, земля или вода. Цвета Ротко не боялся — розовый, оранжевый... Для меня он художник с большой буквы. Не зря картины миллионы стоят, хотя тут, безусловно, есть «раскрутка» — чистый маркетинг. У Ротко особенная пустота присутствует — горизонт, переходы, цвет. И больше ничего. Он не только положительное впечатление может производить, но и отрицательное. Не нравится — это тоже хорошо, главное — «цепляет».
— Как вы считаете, наше государство достаточно поддерживает художников?
— Есть всякие фонды, много чего есть. Но я тут поговорил с финнами — у них разные стипендии существуют. В прошлом году я во Франции получил стипендию по живописи, иностранцу дали, не французу. Туда всё входит — переезд, жилье, выставка в конце. Я около 30 картин написал. Так что нам есть, над чем работать. Всегда можно сделать лучше — художников ведь немного, вложение в них не разрушит экономику. Нехватка искусства остро ощущалась во время пандемии, именно живого искусства и живого общения. Государство должно помогать тем, у кого есть талант, а талантливые люди в свою очередь — делиться своим даром с другими, у которых его, может быть, нет...
— Готовится закон, по сути, означающий ликвидацию бюджетных мест в вузах. Ваш комментарий.
— Это очень плохо. Такие идеи выдвигались еще при предыдущих министрах образования, которых мы вместе со студентами, можно сказать, скинули. Может быть, «ноги растут» из Великобритании, но там как — возврат денег делает лишь тот, кто получает больше 20 тыс. в год, остальные могут не отдавать. Здесь будет по-другому, отдавать кредиты придется всем.
Многие из регионов в Риге учиться не смогут — платить за учебу и жить в столице — таких денег нет. А еще ведь, к примеру, художникам материалы нужны, всё страшно подорожало. Когда краску выжимаешь, ты же не думаешь о ее цене, просто выжимаешь...
Закон двигают очень энергично, и, если я правильно понял, уже поступивших бюджетников тоже хотят заставить что-то платить. После ковида как-то все забыли о демонстрациях, может быть, студентам и преподавателям стоит протестовать, выйти на улицы. Приближаются негативные перемены.
— Не хочу заканчивать разговор на негативной ноте. Чем вы сейчас увлечены?
— Созданием анимационного фильма Sirds likums («Закон сердца») по мотивам сказки Яниса Эзериньша Jaunais likums. Уже два года работы позади, осталось восемь месяцев. Супруга меня затащила в это дело, мне очень нравится. Сказка о людях, у которых нет сердца. Пьеро дарит сердце принцессе, но его хотят вырезать как нечто ненужное... Однако умный король издает указ — всем купить сердца. И начинается битва за лучшие — импортные... В конце окажется, что сердца у людей были, только они об этом не знали... Не совсем детская сказка. Я рисую персонажей и фоны, у меня там волки в пальто, и я показывал аниматорам, как они ходят...
— Вы знаете, как волки ходят?
— Думаю, что да (смеется).
