— Вы только что вернулись из музея Ротко. Поделитесь впечатлениями.
— Я очень люблю этого художника, буквально в январе был на его большой выставке в Париже. Очень сильное впечатление произвели работы раннего периода. Замечательный художник! У его же знаменитых поздних двухцветных картин стояли толпы, многие что-то горячо обсуждали... Выглядело забавно. Но я в этом не разбираюсь и отношу это к собственному невежеству.
Ваш музей очень понравился, начиная прямо с входа. Денег в него немало вложено, это вызывает глубокое уважение.
И мы успели подъехать к дому Соломона Михоэлса, я ведь Михоэлса играл у Дмитрия Анатольевича Крымова в спектакле «Двое». Там происходит гипотетическая встреча Чаплина и Михоэлса, которой на самом деле никогда не было. Сталин послал Михоэлса собирать деньги в Америке на войну, и тот много привез. Я сфотографировался у мемориальной доски и отправил уже снимок Крымову.
— В феврале вы в Риге участвовали в читке «Тоталитарного романа» Марюса Ивашкявичуса. А раньше приходилось бывать в Латвии?
— Неоднократно. Первый раз — лет 50 назад. Я путешествовал один — такие у меня были романтические представления. Мне было 18-20 лет, я поехал по Прибалтике, как тогда называли эти края. Посетил Таллин, Ригу, Клайпеду, где мои родители познакомились, и я помню одно из самых сильных впечатлений — в кафе в Риге девушки-официантки улыбались... В Москве они еще не улыбались, а тут — улыбались. Меня это так поразило, я подумал, какая прекрасная профессия, сколько радости людям приносит...
Потом мы часто привозили в Латвию спектакли. «Гамлета» Петера Штайна играли в Риге, «Двенадцатую ночь» Доннеллана тоже, ее и в Даугавпилс привозили.
— Чем сейчас наполнена ваша барселонская жизнь (в 2022 году Александр Феклистов выступил против вторжения России в Украину, в апреле записал видеообращение к украинцам, в 2023-м уехал из России в Испанию. — Прим. LSM+)?
— Я живу в маленьком городке недалеко от Барселоны. В основном записываю аудиокниги, иногда бывали и заказы из России. Сейчас их меньше, меня даже попросили уже взять псевдоним... Еще готовлюсь к читкам, ищу пьесы. И большая часть моей жизни — это просто жизнь, чего у меня никогда не было раньше. В Испании живут моя старшая дочь с мужем и сын с семьей, теперь и мы с супругой и собакой — и мы просто радуемся жизни. Это оказалось довольно приятным делом.
Недалеко от Барселоны я десять лет назад купил квартиру, мы практически домой приехали. Я раньше там бывал, но редко — работал много.
В Испании есть русская община, но я особо с ней не контактирую. Мы читали Артура Соломонова «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича» в Барселоне, собрался русскоязычный зал. Я ходил на спектакль Лёши Серебрякова и Ксюши Раппопорт тоже в Барселоне, много людей, и лица приятные. Это русские, приехавшие после начала войны.
— В одном из интервью вы говорили, что задумали спектакль по Шаламову...
— Нет, это не спектакль. В моем маленьком городке живет мой друг Сережа Якунин, с ним мы когда-то сделали спектакль «Башмачкин» по «Шинели» Гоголя. Сергей своими руками создал все предметы из крафта — такой оберточной бумаги, в ней мы когда-то бандероли друг другу отправляли. Он делает из крафта маски, различные объекты, скульптуры. Мы думаем о маленьком клипе — Сергей сделал чемодан Шаламова, об этом сложно словами рассказать, но я попробую. Чемоданчик раскрывается как ворота концлагеря, ворота ГУЛАГа, и оттуда что-то выкатывается... Потом ворота снова превращаются в чемодан. Надо как-то это соединить с закадровым голосом и показать такую маленькую историю. Мы еще только в начале пути.
Я начинаю потихоньку репетировать, собираюсь участвовать в спектаклях для русскоязычной публики в разных странах. Вначале мы репетируем в ZOOM, как нынче принято, дальше где-нибудь встречаемся, где не очень дорого, это могут быть Грузия или Армения, и за несколько недель завершаем спектакль. Потом его везут по всем известным маршрутам — США, Израиль, Германия, страны Балтии и т. д. Куда прокатчик завезет, там мы и будем выступать.
Сейчас только что прочли пьесу Виктора Шендеровича «Концепция» в Таллине и Риге. Читка — новый для меня жанр, который открыл такое количество возможностей... Экономически выгодно — на репетиции спектаклей трудно собрать людей, все заняты, живут в разных странах. А тут мы на несколько дней собираемся, предварительно тоже поработав в ZOOM, и дальше идем на сцену — читать для публики. Пьеса очень интересная, отклик я увидел хороший, было здорово.
Я много участвовал в радиоспектаклях, и читка мне их чем-то напоминает. Однажды мы делали большую работу — «Мертвые души» целиком, 17 часов слушать нужно. Я за Чичикова читал и видел, как люди часто освобождаются перед микрофоном больше, чем на сцене. Видел, как люди играют — у одного купца, предлагавшего Чичикову взятку, прямо слюна текла изо рта. Актеры сливаются с персонажами.
На сцене — там задача режиссера, сверхзадача, сверх-сверхзадача, говоря мхатовским языком, много всего... Здесь же — свободная раскованность, и текст учить не надо. Замечательный жанр!
— Готовясь к разговору, я, естественно, читала новости о вас в интернете. Очень многие начинаются словами «Звезда сериала «Сваты»...» Вас это не раздражает? Такая «Муля» Раневской...
— Карма такая (смеется). Я больше театральный актер, многие работы уходят, да и в России все мои спектакли закрыты. Дай Бог, у кого-то в памяти остались. Есть, конечно, видеозаписи — «Эмигранты» по пьесе Мрожека, с них начинали; есть «Все тут» Дмитрия Крымова. Что-то осталось. Я снялся в 120-140 фильмах, но «Сватов» так много крутили... Этот сериал какую-то международную премию получил, мы вторые по рейтингу, у нас огромное количество просмотров.
Я в «Сватах» с удовольствием снимался. Потрясающий режиссер, сценарист и продюсер Андрей Яковлев, у него невероятный реактивный ум, хорошее чувство юмора. Компания собралась хорошая, съемки в основном проходили в Украине — было тепло, сытно, весело.
— Общаетесь с партнерами по этому сериалу?
— Нет, к сожалению. Нас разнесло в разные стороны. Всё как-то естественно произошло. Вообще же с некоторыми московскими коллегами общаюсь. Недавно был в Тбилиси, смотрел спектакль своего дорогого режиссера Деклана Доннеллана, с которым мы сделали шесть спектаклей за 20 лет, объездили 52 страны. Он привез в Тбилиси на театральный фестиваль свой румынский спектакль, и какие-то мои коллеги из Москвы приехали посмотреть. Мы порадовались друг другу и замечательному спектаклю.
— Ваше возвращение в Россию возможно? Власть ведь может поменяться...
— Пока невозможно. У меня пенсия 140 евро, не знаю, почему так. Такое государство... Я столько налогов за фильмы заплатил... Так что жить не на что и работать негде. Наверное, можно выращивать морковку или капусту... Но всё-таки лучше без этого обойтись.
Если власть поменяется... Мы тут уходим в такую сферу — нужно спрашивать политологов. Экономисты говорят, что скоро всё накроется медным тазом — не может экономика работать только на войну. Но пока всё держится. Многие мои коллеги зиганули, и я не очень представляю, как мне работать на одной сцене с теми, кто за убийства, за войну, за аннексию чужих стран. Есть ссадина такая и большая боль, потому что некоторые вынуждены были ехать на Донбасс, вынуждены были что-то говорить, поддержать преступную войну... Что тут поделаешь — у каждого свои сантиметры боли.
— Вы наверняка знаете о тенденции отмены русской культуры в Балтии, и, похоже, Латвии здесь принадлежит печальное лидерство. Что вы об этом думаете?
— Сейчас обламывается империя, и сколы находятся в Балтии в том числе. Об этом, кстати, пьеса «Тоталитарный роман», которую вы упомянули в начале разговора, - как империя проникает в души людей, ломает сознание; как совок сидит во всех нас. У нас такой печальный бэкграунд по отношению к странам Балтии — Советский Союз так поступил с коренными жителями этих стран, что забыть нельзя. И ведь никто извинений не принес, на колени не встал. Прогрессивная часть России помнит об этом.
Последствия всего этого долетели до наших дней. Но
отгородиться от Советского Союза не означает отгородиться от русского языка и русской культуры, которые никуда не денутся. Должно пройти какое-то время, и мы снова будем существовать как соседи, на своих языках создавать книги, играть спектакли и так далее. Не надо обижаться, надо переждать и аккуратно жить друг с другом. Время всех помирит и погасит проблему.
Со мной в Риге все говорили по-русски, никакого напряжения я не ощутил.
— Вы любите путешествовать. Есть любимая страна?
— Люблю. Проехал 95 (!) стран, и в Антарктиде был. У всех людей, живших в Советском Союзе и провожавших навсегда друзей в эмиграцию, была мысль: «А не уехать ли навсегда из этого кошмара, из этого серого советского ада»? Позже во время перестройки мысль эта как-то растворилась, потом нас стали выпускать, мы стали много ездить. Я объездил уже немало стран и оказался в Австралии. Это был рай на земле — Сидней, город на океане, красивая береговая линия, очень доброжелательные люди, невероятная толерантность, улыбки повсюду, открытость и честность какая-то особенная... И маленькие русские театры есть... Я подумал — какая хорошая страна, может, в нее стоит переехать... Но — нет, не переехал.
— В недавнем разговоре с израильскими журналистами вы сказали, что самое главное — «проживать жизнь хорошо». Что вы имели в виду?
— Когда репетируется спектакль, мы в нем живем определенное время — несколько месяцев. Дальше едем на гастроли, происходит такая работа внутри жизни или жизнь внутри работы. Если всё получается, люди пытаются любить друг друга в этом процессе, и тогда прекрасно. Я это имел в виду.
Мне часто наплевать на результат — он иногда бывает несовершенным даже при прекрасных репетициях, тут не угадаешь, в кино — тем более. Но если эти месяцы прожить в любви и понимании, то всё хорошо.
Если же от работы отвлечься, то всё вообще очень просто. Мне уже достаточно много лет, у меня на днях должен родиться восьмой внук — внутри семьи пишем эсэмэски, все друзья мои тоже знают — и это сейчас для меня самое главное. Жить хорошо — это когда родные не болеют, когда всем всего хватает.
У меня была любимая тетка — тетя Вера, жила в Иваново, откуда моя мама родом. И тетя выбирала между поездкой на трамвае или автобусе — ехала на трамвае, потому что дешевле — три копейки против пяти. Очень небогато жила, одна вытянула, воспитала прекрасную дочь — доктора наук. Полжизни в коммуналке провела и была очень веселым, легким, прекрасным человеком. Ее энергия всем нам, родственникам, передавалась.
Если люди не голодают, уже хорошо; всё остальное — наша внутренняя работа, которой мы должны заниматься, в том числе и воспитывая детей в понятиях добра и зла.
Моя старшая дочь была режиссером на телевидении, она уехала из России еще до войны. Теперь зарабатывает, как может, как и вся эмиграция — чтобы встать на ноги, надо пять-семь лет. Мои дети работают водителями, уборщицами, сын иногда для компаний жарит шашлыки; дочь кулинарией занялась — потрясающие пирожные, торты печет, нет отбоя от заказов.
— Нет такого — я режиссер, а приходится булки печь?
— Надо, кроме всего прочего, прочесть несколько буддийских книг и понять, что следует проживать каждый день, каждую минуту, каждую секунду и получать от этого удовольствие. Людям нравятся ее пирожные, и это прекрасно — ничего не поделаешь...
