«Из трех братьев Скриндов (о них LSM+ писал тут) Бенедикт, наверное, известен меньше всех. Но в этом году католический Орден мариан празднует столетие своей деятельности в Латвии, и Бенедикт Скринда, как и священник Бронислав Валпитрс, мемуары которого были изданы в прошлом году (тоже под научным редакторством Д. Артёмова — LSM+), — основатели, можно сказать, первопроходцы латвийского марианства. Я также принадлежу к этому ордену, для нас Бенедикт Скринда — очень значимая личность.
Он прожил значительно дольше своих братьев, и есть гипотеза, я ее выдвинул на одном из семинаров, что без Бенедикта неизвестно, как бы сложилась жизнь Казимира и Антона. Чтобы молодой человек во времена российской империи мог бы получить образование, требовались деньги.
Братья Скринды были из простой крестьянской семьи, и Бенедикт вместе с родителями занимался хозяйством, чтобы оплатить обучение в гимназии обоих братьев, а затем духовную семинарию Казимира и военно-медицинскую академию Антона. Бенедикт сыграл большую роль в становлении младших братьев, а позже с их помощью закончил курсы помощника аптекаря, чтобы в том числе улучшить латынь, и затем — духовную семинарию, стал священником», — начал разговор Дмитрий.
Он так характеризует издание: «В книге опубликованы мемуары Бенедикта Скринды, отражающие падение российской империи, обретение Латвией независимости, Вторую мировую войну — повествование заканчивается 1943 годом, война еще идет. Мемуары — важный исторический источник, автор — свидетель и участник событий, это такая «микроистория» в контексте эпохи. Всё происходящее Бенедикт переживает и как священник католической церкви, и как гражданин своего государства. Он, безусловно, патриот своей страны, его очень заботит нравственный облик жителей Латвии, судьба Латвии. Он патриот, имеющий католический бэкграунд, католик-патриот, и, я считаю, включение презентации книги в праздничную городскую программу — правильное решение.
Эта книга — не церковная литература, это историческая литература, в ней переживание светских событий. Конечно, в ней содержатся размышления Бенедикта Скринды о церкви, о монашеской жизни, но большая часть книги — оценка происходящего вокруг.
Мы узнаём еще, какой была жизнь простого латвийского крестьянина конца XIX – начала ХХ века. Бенедикт описывает быт, труд своей семьи. Книга может быть интересна и тем, кто равнодушен к церкви, но интересуется такой «микроисторией» — взглядом простого человека на разные события».
В беседе мы остановились на трагических событиях в жизни Бенедикта Скринды.
«Настрадался он. Первая мировая его не очень затронула, он был в стороне. После провозглашения независимости Латвии Бенедикта назначили настоятелем католического прихода в Балви, и там в 1919 году прихожане спасли его от советских и просоветских сил. В Балви советская власть боролась с инакомыслием, и Бенедикт несколько месяцев скрывался, пока эту власть не изгнали.
Он ярко это описывает в своих воспоминаниях: как чувствовал себя в опасности и при этом не хотел подвергать опасности тех, кто давал ему кров и еду. Скринда рассказывает, что прятался в болоте на островке, когда рядом находились большевистские солдаты; это было его пространство безопасности. И однажды один солдат его увидел, но ничего не сделал. Точнее — сделал вид, что не заметил. Бенедикт связывает это с волей Бога. Что на самом деле произошло, мы уже никогда не узнаем.
Во время первой оккупации Латвии в 1940-41 годах Бенедикт Скринда был уже настоятелем монастыря в Виляны, этот монастырь он практически отстроил с нуля. Ему его передали в 1924-м, после вступления в Орден мариан.
Здание находилось в плачевном состоянии — крыша и стены. Бенедикт отстроил, второй этаж сделал. Советская же власть приняла решение о конфискации монастыря и всех принадлежащих ему земельных угодий. Священник снова вынужден был скрываться в соседних селах — ему грозила физическая расправа.
С приходом немцев стало немного легче: они не преследовали монахов, но часть монастыря забрали себе — для склада и размещения солдат.
Воспоминания обрываются 1943 годом, умер же Бенедикт Скринда в декабре 1947-го. Есть официальная версия смерти и версия, описанная свидетельницей. По официальной версии Бенедикт умер от простуды, старожилы говорят, возможно, от ангины.
Но есть свидетельства женщины: она видела, как один из милиционеров во время «уплотнения» монастыря схватил Скринду за горло и сломал кадык. Конфликт возник из-за того, что милиционер хотел снять со стены распятие, Бенедикт же вызвался это сделать сам и отнести в соответствующее место. Священника столкнули с лестницы, после этого он слег и через несколько дней умер», — рассказал Д. Артёмов.
Он также подтвердил, что Бенедикт Скринда прятал в монастыре так называемые воты — ценные предметы преимущественно из серебра и золота, принесенные в благодарность Богу и священникам: «Важно было уберечь драгоценности от советских и немецких оккупантов. После смерти Бенедикта никто не знал, где воты спрятаны, позже их нашли; по свидетельству бывшего католического священника Болеслава Звейсалниекса, в одной из церковных башен. Одну из вот передали в Аглонскую базилику».
Современный исследователь марианства в Латвии подтвердил и другой факт: в годы Второй мировой в монастыре прятался еврей. Монахи даже помогли сделать ему фальшивый паспорт. Но еврея опознал кто-то из местных жителей, несчастного арестовали. «Дальше ничего неизвестно, но едва ли случилось что-то хорошее. Надо признать, что, скрывая еврея, монахи боялись. Можно говорить о героизме отдельных людей, но не всего монастыря».
В конце разговора речь зашла о современном патриотизме.
«Сейчас иной исторический контекст — другое образование, мироощущение. Кальки патриотизма былых времен нельзя перенести в сегодняшний день.
Патриотизм возможен в самых трудных реалиях оккупации и войны. Сегодня мы живем в относительном мире, по крайней мере, в Латвии. Безусловно, угроза есть. Мы, с одной стороны, являемся патриотами, любим свою родину; с другой стороны, нельзя забывать, что патриотизм не означает унификации. Мне это представляется очень важным — и Скринда, и Валпитрс пишут, что не делили людей на своих и чужих. Валпитрс был арестован, сидел в лагерях, служил литовцам, русским, полякам; Бенедикт Скринда избежал ареста, но также служил людям разных национальностей, выучил русский и польский языки, родным был латгальский.
Они понимали, что патриотизм не означает единомыслия; у всех людей не будет одинаковой ценностной шкалы. Главное — чтобы все люди оставались людьми. Не потому, что все думают одинаково, а потому, что у нас разные взгляды на жизнь»,
— считает священник Артёмов.
Книга «Бенедикт Скринда — свидетель эпохи. 1868 – 1947» содержит архивные фотографии, ее тираж — 400 экземпляров. Презентация состоится 22 ноября в Латгальской центральной библиотеке в 16:00.
