Предприниматель Арнольд Бабрис, в прошлом входивший в руководство Бюро по защите Сатверсме, заявил, что он — категорически против «публикации как есть».
«В архивах имеется только картотека. Из агентуры только 20% агентов работало «на идеологию». Остальные — в других направлениях, в том числе на ниве борьбы с оргпреступностью. Тех, кто боролся с диссидентами, и того меньше, около 5%. И после открытия картотеки будут гонения на всех, уравниловка!»
Картотека не даст объективной картины былой борьбы с инакомыслием, считает Бабрис:
«Хочу кинуть камушек в огород историков. Комиссия работает уже около 4 лет. За это время они не были, не ознакомились, и правильно, должна была комиссия к этому моменту предоставить правительству, Сейму характеристику: что это за картотека, что там, чего не хватает, предоставить официальный документ о том, что
там нет личных дел [агентов], поэтому мы, опубликовав, не сможем сказать: человек, оказавшийся в списке, поступил хорошо или плохо.
Что касается двойных стандартов. Мы можем сказать: это коллаборационисты, они сотрудничали с советской властью. Но! Самый главный коллаборационист Карлис Улманис призвал народ встречать советскую армию... И теперь мы будем говорить про двойные стандарты. Я вижу, что этот вопрос актуализировался перед выборами. Чтобы народ реагировал на это как бык на красную тряпку и не видел, не разговаривал об OIK, о продаже Citadele, о долге Латвиив 10 миллиардов и других проблемах.
Как, скажите мне, открытие мешков поможет решить вопросы со здравоохранением, благосостоянием и пенсиями?»
Депутат Сейма Борис Цилевич («Согласие») указал на правовой аспект проблемы:
«Юридические недочеты очень просты, потому наша фракция и не поддержала этот законопроект в комиссии. С принятием этого закона возникает юридическое противоречие между нормами этого закона и другими уже действующими законами, которые регламентируют, как следует обращаться с этими документами из так называемых мешков КГБ.
Старый закон не отменен, в него не внесены реальные поправки. Новый предусматривает, что все эти документы публикуются в полном объеме без каких-либо исключений, а старый закон предусматривает другой порядок. Оба закона будут действовать одновременно, и людям, которым на практике придется их применять, будет достаточно сложно».
Со сложностями такого рода, по словам Цилевича, столкнутся сотрудники архивов, органов внутренних дел, судебной системы. Кроме того, предлагаемая норма противоречит требованиям законодательства Латвии и ЕС о защите личных данных (когда публично упоминаются имена и фамилии третьих лиц — еще живых людей), напомнил он. Имеются и вполне обоснованные сомнения в сохранности архивов — по словам Цилевича, высказывались предположения, что «кто-то что-то мог вытащить» из всего массива документов, и вряд ли они сейчас существуют в том же виде, в каком когда-то были изъяты.
«Что касается комиссии [историков], нынешнее законодательство предусматривает, что эти документы должны быть доступны исследователям, историкам, которые будут изучать эти документы с научной точки зрения, сопоставлять их с другими фактами, и предусматривает публикацию этих документов вместе с научными комментариями»,
— сказал депутат.
Атис Закатистов (партия «Кому принадлежит государство»), соратник оппозиционного политика Артуса Кайминьша, напомнил, что Латвия, в отличие от Литвы и Эстонии, так и не завершила работу по осмыслению своего недавнего прошлого:
«Суть дела в том, какая у нас страна. 27 лет назад наши отцы и мы сами были на баррикадах. И те, против кого мы боролись, ушли из Латвии, советской армии здесь уже нет. Но чего еще не было — не было ни одного осужденного за сотрудничество с коммунистическим режимом.
Люди говорят, что коммунистический режим — очень сильная система. И мы видим: как он был в советское время, так и перешел в наше государство. Суть дела не в том, кто в «мешках», а в том, что мы думаем о своем государстве. Двойные стандарты советского времени продолжают существовать и сейчас!
Единственное, тогда люди не могли выехать за «железный занавес» — а теперь уезжают потому, что не хотят жить в обществе двойных стандартов. Начатая в 90-х революция не закончилась — те, кого зовут аппаратчиками, номенклатурой, все же остались [у власти]. Продолжатели советских традиций».
По мнению Закатистова, открыть архивы КГБ значит поступить по принципу «клин клином вышибают» — это позволит молодому поколению, непричастному к деяниям того времени, «сделать свои выводы и строить свою страну».
Как уже писал Rus.lsm.lv, дискуссия о содержимом архивов КГБ в Латвии, о том, публиковать ли сведения о сотрудничавших со спецслужбой жителях страны, доносивших на своих друзей и соседей, длится уже давно. Чем ближе окончание срока работы специальной комиссии экспертов, оценивающей, как с научной точки зрения правильнее подойти к этому противоречивому историческому наследию - тем жестче звучат заявления как сторонников предания этих сведений гласности, так и противников. Тем временем известный латышский поэт Янис Рокпелнис решил, подобно тому как это сделал в свое время политический деятель Георг Андреев, признаться в сотрудничестве с КГБ сам.
Как уже сообщал Rus.lsm.lv в публичном пространстве часто звучат призывы не разглашать имена тех, кто сотрудничал с советскими органами внутренней безопасности, и сомнения в том, что архивным данным можно доверять, потому что КГБ ими, возможно, манипулировал и подтасовывал сведения.
Но звучат также допущения, что к содержимому архивов приложили руку и спецслужбы независимой Латвии. В частности, в передаче LTV De facto 12 ноября прошлого года сообщалось, что из базы данных КГБ «Дельта», содержащей сообщения агентов и учетные карточки, стирается важная информация. Комиссия историков, расследующая деятельность КГБ в Латвии, обратилась к президенту Раймонду Вейонису с просьбой отменить закон о КГБ и предать огласке содержимое архивов.
Необходимость такой меры поддерживает и известный режиссер, автор фильма о судьбе латвийских ссыльных в Сибири «Хроника Мелании» Виестур Кайриш.
Комментируя призывы открыть архивы КГБ, бывший президент Вайра Вике-Фрейберга заявила, что опубликовывать «голые списки» было бы безответственно. Она отметила, что КГБ редактировал эти документы и делал это явно не из благих намерений. Возражает против «бездумной» полной публикации содержимого архивов и советница президента по законодательным и юридическим вопросам Кристине Яунземе.
Одно из последних предложений в резонансной дискуссии - доверить хранение документов КГБ Госархиву, а не спецслужбам, у которых часть их хранится, а также передать контроль над работой комиссии историков Сейму.
Созданная по решению Сейма специальная межведомственная комиссия историков работает с 2014 года. Ее задача - перед публикацией архивных материалов провести их научное исследование. Публично доступными архивы КГД должны стать с конца мая 2018 года, но уже сейчас ясно, что картотека является неполной и карточки информаторов не могут служить доказательством факта сотрудничества с репрессивным учреждением советского времени. Ученые ранее жаловались на отсутствие финансирования и на подспудное, но ощутимое противодействие на политическом уровне. Комиссия еще в 2016 году заявляла, что не видит преград к рассекречиванию архивов КГБ ЛССР.
