В латвийскую компанию ORDO в 2014 году обратился гражданин России Александр Рогачев, председатель совета директоров крупнейшей в Орловской области строительной компании.
Рогачев — из влиятельной семьи. Его дедушка Егор Строев в советское время был членом политбюро, при президенте Борисе Ельцине — председателем российского Совета Федераций, более 10 лет являлся губернатором Орловской области. Отец Рогачева Александр в свое время дослужился до генерала Федеральной службы безопасности. Десять лет назад его застрелили.
Рогачев-младший попросил латвийских маклеров найти ему собственность для инвестиций. Оценив несколько вариантов в центре Риги, предприниматель обратил внимание на стадион Skonto и решил его приобрести. Компания ORDO как раз получила просьбу найти покупателя.
Официально объект принадлежал компании Reverta, которая управляла проблемными активами Parex, а стадион получила от попавшего в финансовые трудности футбольного клуба Skonto и тогдашнего президента футбольной федерации Гунта Индриксона. Однако стадионом продолжала управлять фирма SSA, собственник которой был и бизнес-партнером Индриксона, и бывшим игроком Skonto. Тайно от SSA собственность продать не могли, поскольку у компании было право первой руки.
Рогачев с суммой согласился и оценки не попросил.
«Рогачев даже не заставил нас торговаться. Он согласился, что цена 35 миллионов. Он не спросил, может ли быть на миллион меньше. Об этом речи не шло», — рассказала совладелица ORDO Елена Рудзите. Она добавила, что по сравнению с другими предложенными предпринимателю объектами у стадиона цена за квадратный метр была не очень высокой.
Схема сделки была очень сложной. Процесс занял почти год, деньги прошли через счета семи компаний — от налогового рая Белиза до Эстонии. Во многом причиной было нежелание Рогачева «светиться» в сделке.
Белизский офшор Silvertone Enterprises Limited, истинным выгодоприобретателем которого в тот момент значился Рогачев, без обеспечения перечислил четырьмя кредитами 35 млн евро латвийской компании Mani Group, связанной с семьей Рудзите.
Из этих денег 14 млн Mani Group дала в долг фирме SSA, которой в тот момент руководил бизнес-партнер Индриксона Владимир Колесниченко. SSA на заём купила объект у Reverta. Стадион и остальную собственность позже переписали на Mani Group, и собственником стал связанный с Рогачевым белизский офшор.
Из оставшихся 20 млн евро пять получил маклер в качестве комиссии, а остальные перешли к SSA.
Однако после завершения сделки Рогачев обратился в полицию, поскольку счел, что его обманули по поводу настоящей цены объекта. Полиция недавно завершила расследование — и просит обсудить за мошенничество Ивара Рудзитиса, Наталью Рудзите, Елену Рудзите и гражданина Эстонии Алана Селтера, который в завершающей фазе сделки был собственником SSA.
Илзе Соколовска, замглавы Управления по борьбе с экономическими преступлениями Госполиции, пояснила: в процессе расследования найдены доказательства, что цена может быть завышена. Теперь решение за прокуратурой.
Маклер же считает, что цена была подходящей — за землю, которая освобождена от всех построек.
«Рогачев говорил о том, что стадион определенно надо снести, но тот был социально значимым объектом. Конечно, он беспокоился, что никто не позволит его снести. Поэтому продавец должен был гарантировать, что снос стадиона будет согласован. И эти детали действительно включили в договор купли-продажи», — отметила Елена Рудзите. Она входит в список подозреваемых, но вину не признает.
Но SSA — в данный момент уже ликвидированная — стадион не снесла.
В документах, которые есть в распоряжении журналистов, значится, что около 15 млн евро со счета сделки перечислены не SSA, а двум другим фирмам, связь которых со стадионом не ясна: меньшую долю получила латвийская Sun Garden, большую — эстонская Fumox. Истинный выгодоприобретатель обеих — некая эстонка Кристина Лохмус.
В согласовании сделки участвовала и юрист Даце Гринберга, которая была также генеральным представителем Индриксона.
«Я ни разу не встречалась с Индриксоном, конечно. Но во время сделки мы постоянно говорили о том, что продавец — Индриксон. У нас не было другой фамилии», — указала Рудзите.
«Что на этом стадионе Skonto плохое произошло? Я не знаю. Нормальная сделка», — заявил в интервью Индриксон. Он добавил, что о деталях покупки не знает.
Два с половиной года назад он полностью отрицал, что имеет отношение к сделке. Теперь же признал, что принимал участие — но на начальной стадии. Появился неизвестный покупатель, который предложил уладить все обязательства перед банком. Но о нюансах сделки Индриксон, по его словам, ничего не знает. Гринберга же, указал он, представляла не его, а стадион.
Куда делись примерно 15 млн евро, полиция разбирается — она выясняет, не было ли отмывания денег. Неофициальная информация о расследовании свидетельствует, что Селтер мог забрать наличные из эстонской Fumox и вернуть их в Латвию, сообщает de facto.
Есть ли основание отправлять дело о мошенничестве в суд, должен решить прокурор.
В данный момент неизвестно, связан ли Рогачев со Skonto. Официально за Silvertone Enterprises Limited, согласно регистру предприятий, стоят два жителя Швейцарии.
Как сообщал Rus.lsm.lv, в 2017 году тяжба частных владельцев стадиона «Сконто» и движимого имущества привела к демонтажу системы освещения там и сидений на трибунах для болельщиков – это поставило под угрозу возможность проведения ответственного и важного для репутации Латвии матча со сборной Португалии.
