Мы уже привыкли, что Европейский Союз периодически переживает сейсмические толчки с разными национальными эпицентрами. Десять лет назад начало лихорадить Афины, потом Ирландию, Испанию, Кипр. Дефицит национальных бюджетов потащил вниз единую европейскую валюту, многие предрекали скорый конец и еврозоны, и ЕС как такового. В политическом сленге, а позже в Оксфордском толковом словаре появилось словечко «грекзит» — первые две буквы от названия страны и слово exit — «выход».
«Грекзита», правда, не случилось. Греки пафосно проголосовали против планов Брюсселя по спасению своей экономики на июльском референдуме 2015 года, но в итоге исполнили все указания международных кредиторов, о чем премьер-министр Алекс Ципрас бодро сообщил на прошлой неделе.
Зато за Ла-Маншем два года назад случился «брекзит» — реальное политическое землетрясение. Из Европейского Союза вышла Великобритания. Но и этот прорыв к свободе и национальному сувернитету, начавшийся с громких лозунгов, превратился в вялотекущую бракоразводную процедуру, в которой Лондон стремится не столько разрушить, сколько сохранить связи с единой экономикой Европы. А потом были выборы во Франции с пугалом Национального фронта, и выборы в Германии, и усиление центробежных тенденций в Венгрии и Польше…
В общем, мы уже привыкли к тому, что на национальных почвах постоянно мутируют штаммы вируса евроскептицизма, передающегося риторически-виртуальным путем, и сейчас наблюдаем его очередную вспышку — в Италии.
Три месяца понадобилось партиям, прошедшим в парламент, чтобы сформировать правительство. Перетягивание каната шло между набравшим самое большое число голосов левопопулистским движением «Пять звезд» и предвыборной коалицией правых партий, в которой первую скрипку играла сила, представленная нашим героем. На момент выборов из названия «Лига Севера» второе слово, впрочем, уже пропало. За Сальвинии голосовали и на Юге. Бывшая региональная партия переформатировалась в общенациональную политическую силу, сменив образ врага.
Начинала «Лига» в девяностых как маргинальное сепаратистское движение за создание на севере Аппенинского полуострова независимого государства Падания со столицей в Милане. Падания должна была объединить экономически развитые регионы Севера — Ломбардию, Пьемонт, Венетто, которые, по уверению Лиги, веками кормили более бедный и отсталый Юг. В 1996 году была даже провозглашена независимость Падании, но дальше этого шага создание нового государства не продвинулось. Однако на общенациональных выборах 1996 года Лига Севера получила 30 мест в парламенте, и ее лидер Умберто Босси вошел в коалицию с партией Сильвио Берлускони «Вперед, Италия!».
Сепаратисты поняли, что надо требовать не столько разрыва с Римом, сколько уступок со стороны центральной власти. Мечты о Падании и дискуссии о том, что Италия должна стать федеративным государством уступили место более понятной народу риторике. Борьба с «диктатурой Рима» уступила место обещаниям о выходе из ЕС, а гнев против ленивых южан сменился яростной антииммигрантской риторикой.
Маттео Сальвини стал национальным секретарем Лиги Севера в 2013 году, когда Босси был вынужден уйти в отставку по обвинению в коррупции в связи с нецелевым использованием государственного финансирования, выделенного на нужды партии. На тот момент Сальвинии представлял Италию в Европейском парламенте. Политическая группа, к которой он примкнул, была та самая фракция евроскептиков, куда входил идеолог «брекзита» Найджел Фараж. Как и британец, Сальвинии использовал трибуну Европарламента, чтобы вести подкоп под единую Европу.
Параллельно Матео Сальвини строил и личный фан-клуб. Он стал одним из первых европейских политиков, ставших жить виртуальной жизнью в твиттере. Сегодня у него более двух миллионов подписчиков. Сальвини цитируют и в так называемых «качественных СМИ», ведь он высказывается по самым больным темам внешней политики, открыто противопоставляя себя европейскому истеблишменту. В 2014 году он с коллегами по партии призывал депутатов вступить в ассоциацию друзей российского президента Путина, ратуя за отмену санкций, наложенных на Москву в связи с агрессией на Украине.
Уже войдя в итальянское правительство в качестве вице-премьера, он пообещал российскому телеканалу добиваться отмены санкций.
На российский след в итальянских выборах намекали еще до их завершения, но когда на Внешнеэкономическом форуме в городе Триесте о подкупе Лиги Севера заговорил американский финансист Джордж Сорос, находящийся в прямой конфронтации с Путиным, Сальвини гордо заявил, что не брал ни лиры (хотя Италия уже давно перешла на евро) и ему вообще стыдно за то, что в Италию пускают «спекулянта без всякой щепетильности». При этом, к удивлению пол-Италии, Сальвини пообещал лишить личной охраны известного журналиста, освещающего тему мафии, мотивируя это тем, что тот работает, в основном, за границей, причем сделал это в достаточно оскорбительной форме.
Однако главное поле битвы нового министра, уже заслужившего прозвище «шериф» — борьба с миграцией. Новый министр внутренних дел начал с того, что объявил итальянские порты закрытыми для судна гуманитарной миссии SOS Mediterranee c 629 беженцами на борту. Rus.lsm.lv рассказывал об их одиссее неделю назад.
Давая интервью российскому телеканалу, Сальвини пояснил, что заворачивать будет не все корабли, а те, которые фрахтуют неправительственные организации, якобы сотрудничающие с организаторами нелегального трафика из Ливии. Есть ли у него достоверные данные, что именно к таким относилось судно «Аквариус» или корабль «Лайфлайн» под германским флагом, которому тоже было отказано в допуске в итальянские гавани в этот понедельник? Решая судьбу новой партии прибывших Средиземным морем мигрантов, вице-премьер Италии настоял на своем и вынудил Париж поделить беженцев по-братски, пустившись в публичную перепалку с Эмманюэлем Макроном, которого он назвал «высокомерным президентом Франции».
«Италия переживает не миграционный кризис, а политический, разжигаемый экстремистами, которые играют на чувстве страха», — заявил глава Пятой Республики в ответ на обвинения Сальвинии в адрес его страны, которая якобы держит для беженцев закрытой границу с Италией и не спешит принимать судна с живым грузом у себя.
Соглашаясь в принципе с Римом в том, что должна быть пересмотрена Дублинская директива, определяющая, что процедурой предоставления убежища должна заниматься страна первого пересечения европейской границы, которой часто оказывается именно Италия, Макрон предостерёг Рим от перехода в лагерь «европейских малышей-плохишей», которые хотят перекрыть краны миграционному потоку силовыми методами.
Хозяин Елисейского дворца позволил себе серьезный публичный намек на фашистское прошлое Италии, немыслимый еще пару лет назад, заявив, что складывающаяся ось главных ревизионистов общеевропейской миграционной политики Рим-Вена-Будапешт не должна забывать исторических уроков. Видимо, Макрон был всерьез выведен из себя тоном Сальвини, который по статусу стоит гораздо ниже президента, но ведет себя так, как будто главой правительства является он, а не премьер Джузеппе Конте…
При этом, все аналитики отмечают, что именно он, Сальвини, заслуживший кличку «шериф», имеет сегодня самый большой политический вес в новом политическом раскладе, из которого выпал и демократ Маттео Ренци, и плутократ Сильвио Берлускони. С этим соглашается и живущая в Италии гражданка Латвии Иева Римдзус, в свое время изучавшая политологию. Девушка с интересом, но без всякой симпатии наблюдает за первыми шагами Маттео Сальвини как общенационального лидера.
В любом случае, выросло его влияние, его популярность в течение последних недель тоже очевидно возросла.
На мой вопрос, следит ли она за его твиттером, Иева, смеясь, отвечает: «Нет, не слежу, но читаю в прессе выдержки оттуда. На мой взгляд, он все-таки не такой безумный, как Трамп. Все-таки он было в политике, был членом Европейского парламента. Ну, может быть, если во время предвыборной кампании у него были высказывания в стиле Трампа, то теперь он немного сбавил тон. Больше не идет речь о выходе из Европейского Союза, об отказе от евро, в общем, он основательно дал назад».
А деловая репутация, коррупционные скандалы? Все-таки мы имеем дело с итальянской политикой? Но и тут Иева отвечает «нет»: «О нем ничего такого не слышно, хотя партия при прежнем лидере была замешана в скандалах основательно. Но он пытается от этого дистанцироваться, так что нет. Нет и своих бизнес-компаний или каких-то компаний, которые за ним бы стояли».
Однако довольны правительством Джузеппе Конте далеки не все. Еще до окончания его формирования поговаривали о внеочередных выборах.
«Когда формировалось правительство, большая часть избирателей, которая голосовала за Движение пяти звезд, обошедшее Лигу, надеялись, что главными, теми, кто задаёт тон в правительстве, будут они. Но в результате тон в этом правительстве диктует Лига Севера. Поэтому есть большая часть людей, не довольных правительством, потому что партия, за которую они голосовали, не играет первую скрипку. Ну, а те, кто не голосовали ни за первых, ни за вторых, выжидают, надеясь на то, что век этого правительства не будет долог. Считают дни, полагая, что через пару месяцев состоятся следующие, внеочередные выборы».
На этом фоне совершенно бледной тенью выглядит премьер. На него смотрят, как на марионетку, исполняющую только то, что ему велят Сальвини и лидер Пяти звезд Луиджи ди Майо, лидеры этих двух партий. В то, что он сам примет какое-то решение, просто никто не верит.
Сам Сальвини сделанным за неполный месяц доволен. Телеканалу Россия он заявил об этом так:
