Галеотти — старший научный сотрудник британского аналитического центра по вопросам международной обороны и безопасности Royal United Services Institute (RUSI), старший научный сотрудник Института международных отношений в Праге, специалист по вопросам безопасности и организованной преступности в России, преподавал в Москве, работал в МИДе Великобритании, консультировал правительственные и неправительственные организации. В статье, опубликованной на нидерландском портале Raam Op Rusland («Окно в Россию», проект является партнером Лейденского университета), эксперт излагает свои соображения о возможных правильных и ошибочных дальнейших шагах Запада в связи с событиями в Белоруссии.
Что делать и — надо ли делать что-то?
Пока тяжело раненый режим Александра Лукашенко движется к финалу (то ли к окончательному краху, то ли к кровавой попытке возрождения с помощью репрессий), на Западе звучит неизбежный призыв: ну надо же что-то делать! Проблема в том, что такие кризисы — стремительно развивающиеся, непредсказуемые, вовлекающие крайне замкнутую элиту — не поддаются обычным дипломатическим инструментам, и
у желающих добра западников на самом деле есть все шансы ухудшить ситуацию,
уверен эксперт.
Присматривающимся к роли геополитических спасителей следовало бы взять на вооружение главный принцип медиков: «прежде всего — не навреди». Когда коррумпированный лидер настолько размашисто фальсифицирует выборы, когда настолько огромные толпы людей мирно выходят на улицы и сталкиваются настолько с жестокими действиями полиции, когда оппозиционных кандидатов арестовывают или же вынуждают отправиться в изгнание из-за косвенных угроз их семьям — в такой ситуации желание «что-то делать» вполне объяснимо, а иногда и непреодолимо.
Риск заключается в том, что ради того, чтобы почувствовать себя приличными людьми, мы действуем способами, которые фактически ухудшают ситуацию.
Речь — о Беларуси, а не о России…
Одна из проблем заключается в том, что некоторые сторонние наблюдатели будут склонны рассматривать белорусские события не просто как борьбу между гражданами и режимом, лишившим их демократических прав, а как еще одно поле битвы в более обширном противостоянии России и Запада или, как они ее представляют — между авторитаризмом и свободой.
При таком видении ситуации получается, что Владимир Путин руководствуется главной и жизненно важной задачей: уничтожать демократию, где бы она ни возникала. Поэтому, утверждают эти наблюдатели, Путин обязательно встанет на сторону Лукашенко и будет стремиться помочь в подавлении революции. Следовательно, Западу необходимо удерживать Россию от репрессивного вмешательства, направляя ей все необходимые предупреждения и, возможно, даже оказывая прямую помощь антиправительственным силам.
Какими бы искренними ни были сторонники этой точки зрения, в случае белорусского кризиса они не просто ошибаются, а ошибаются опасно. Путина явно не заботит, какая именно система приводит к власти правительство в той или иной стране. Его заботит лишь политика, которую это правительство проводит.
Возможно, президенту России не понравился способ прихода к власти Никола Пашиняна в Армении. Но, как только новый лидер дал понять, что демократизация страны не приведет к ухудшению отношений Еревана с Москвой, Путин, похоже, больше не беспокоился. В России — и даже в Кремле — нет сторонников дальнейшего «собирания земель русских». И это не говоря уже о страхе, что смена режима в Беларуси каким-то образом изменит политические расклады в самой России, подчеркивает Галеотти.
В настоящий момент протесты в Беларуси носят антилукашенковский, а не антимосковский или прозападный характер.
Лидеры оппозиции Виктор Бабарико и Валерий Цепкало кажутся россиянам вполне приемлемыми, и даже Светлана Тихановская, согласившись на убежище в Литве, никоим образом не представила это как стремление «двигаться на Запад». Лукашенко, ранее стремившийся представить Россию как силу, вмешивающуюся в белорусскую политику, обратился к Москве за помощью. Однако там по отношению к нему не испытывают особого энтузиазма, поскольку он слишком часто играл с Россией в игры и флиртовал с Западом, объясняет Галеотти.
...и пусть так и будет дальше
Конечно, это не означает, что Россия ни при каких обстоятельствах не будет вмешиваться. Уже были сообщения о том, что Национальная гвардия России перебрасывается к границам Белоруссии. Фактически «потеряв» Украину как дружественное государство, Владимир Путин, вероятно, не захочет смириться с перспективой того, что Беларусь также станет открыто придерживаться прозападной ориентации. Тем не менее, это не означает, что президент России непременно будет пытаться сохранить Лукашенко у власти. Возможно, он почувствует, что нужен менее токсичный и более гибкий кандидат.
Слишком напористые предложения или прямые попытки склонить оппозицию к прозападной ориентации чреваты риском спровоцировать доминирующих в Кремле параноидальных «ястребов», убедив их в том, что реализация самого кошмарного из придуманных ими сценариев неизбежна.
«Помните:
в Кремле считают, что Запад гораздо более умелый, стратегический мыслящий и безжалостный, чем он есть на самом деле. В западной политике может присутствовать пустая риторика, но многие в России принимают ее за чистую монету.
Если мы обещаем слишком много, то можем фактически ввести Москву в заблуждение относительно наших намерений и интересов.
То же самое касается предупреждений и угроз в адрес Москвы. То, что по одну сторону баррикады может искренне задумываться как мера сдерживания, по другую может звучать как вызов — особенно для нынешней кремлевской клики. Режим, который болезненно осознает хрупкость своего международного положения, может чувствовать, что у не имеет другого выбора, кроме как ответить на вызов, даже если вызов как таковой не предполагался», — пишет Галеотти.
Галеотти упоминает предположение московской журналистки Анны Арутюнян: для ЕС, возможно, настало время обратиться к Москве и предложить какие-то общие действия. Правда, сам Галеотти считает, что вряд ли это приведет хоть к чему-то. Но, по его мнению, такой шаг было бы решающим сигналом, что Европа не рассматривает белорусские события как перетягивание каната между Россией и Западом, в котором Москва может и будет «тянуть» гораздо сильнее.
Обезоруживание «ястребов» в Москве (и, если уж на то пошло, и на Западе) может помочь обеспечить Беларуси пространство, необходимое для попытки разрешить кризис самостоятельно,
подчеркивает Галеотти.
Если же появятся указания на то, что Россия действительно склоняется к вмешательству, можно задействовать Будапештский меморандум 1994 года в качестве основы для международного давления с целью предотвращения такого развития событий, продолжает он.
Санкции, санкции, вечные санкции
Неизбежно возникают разговоры о санкциях, которые стали излюбленным инструментом Запада. Они ненасильственны, используют сильные стороны экономики и культуры Запада, обычно дешево обходятся и не вызывают политических противоречий. Они также весьма неэффективны, но это никогда никого не останавливало.
Уже заговорили о введении новых санкций против Беларуси. Санкции имеют действительно большую ценность — как яркая демонстрация гнева и отвращения, придание некоторого веса обычным вялым дипломатическим заявлениям с выражениями обеспокоенности. Однако, помимо этого, их ценность не слишком велика.
Лукашенко борется за свою жизнь — в политическом, а, может быть, и в буквальном смысле. Поэтому его способен смести только сокрушительный экономический удар, который разрушит жизни миллионов простых белорусов.
У него нет крупных активов, спрятанных за границей, которые можно было бы заморозить. Нет таковых и у ключевых фигур в силовом блоке, на которых Лукашенко в настоящее время вынужден полагаться.
Секторальные же экономические санкции могут на самом деле сделать Беларусь еще более зависимой от России
и, конечно, не успеют оказать никакого практического воздействия во время этого кризиса.
Санкции в отношении конкретных лиц вряд ли будут иметь реальный эффект, и в любом случае ЕС не успеет что-то сделать до конца августа или до сентября.
Если Лукашенко к тому времени еще останется у власти, это, вероятно, будет означать, что он уже пережил эту революцию.
Кроме того, есть проблема достоверности. ЕС ввел санкции против Минска в 2004 году, а затем отменил большинство из них в 2016 году в надежде на более тесные отношения с режимом Лукашенко — тогда казалось, что он отдаляется от Москвы.
Можно ли ожидать, что «последний диктатор Европы», один раз убедившись, что геополитика выше морали, в следующий раз воспримет европейские санкции всерьез?
Нельзя сказать, что санкции вредны, но по большей части они не играют никакой роли, считает Галеотти.
Помощь и поддержка
Однако решение не превращать Беларусь в поле битвы великих держав и не ждать от санкций какого-то волшебного решения не означает, что нужно вовсе покинуть Беларусь. Можно сделать многое — но в основном это набор из небольших инициатив, которые также учитывают интересы и желания самих белорусов. Стоит помнить, что Тихановская подчеркнула: происходящее — это внутреннее дело. А лидер оппозиции Мария Колесникова, в прошлом руководитель избирательной кампании Бабарико, прямо предостерегала от введения экономических санкций, отмечает Галеотти.
Дикторы белорусского государственного телевидения увольняются, не желая быть рупорами государственной пропаганды. В такой ситуации возможность для западных СМИ привлекать внимание к злоупотреблениям режима и предоставлять точные и беспристрастные новости для Беларуси по всем каналам становится еще более насущной.
Перебежчики, деятели оппозиции и агитаторы и их семьи должны получать политическое убежище. Даже в менее серьезной ситуации при этом режиме были случаи, когда его противников «исчезали» и, по свидетельству Тихановской, использования семьи в качестве рычага воздействия.
Лукашенко больше нельзя называть президентом Беларуси. Разумеется, это символическая мера, но в политике символы имеют значение.
Для лидеров Беларуси потеря власти намного страшнее западных санкций, однако же они зависят от тысяч должностных лиц, выполняющих их жестокие и корыстные приказы. Более эффективное применение санкционного оружия могло бы заключаться в том, чтобы, например, пригрозить: любому сотруднику полиции будет автоматически отказано в европейской визе. Смысл в том, чтобы дать понять: продолжение поддержки этого умирающего режима чревато последствиями.
Ни одна из этих мер не является панацеей, и
таким мерам, как правило, не хватает героического размаха, чтобы удовлетворить самых ярых сторонников призывов «надо же что-то делать!»», но все они осмысленны и вряд ли ухудшат ситуацию.
Прежде всего, белорусы должны иметь возможность самостоятельно определять свое будущее.
Мы можем их подбодрить и поддержать, мы можем сделать все, что в наших силах, чтобы сдержать неоправданную жестокость режима Лукашенко. Однако слишком рано, слишком самонадеянно и контрпродуктивно указывать, как им надо действовать, какие реформы нужны их экономике, и куда они должны смотреть в будущем», — резюмирует Галеотти.
