— Вы были приглашены в парламент или это была ваша инициатива?
— Несколько месяцев назад люди из английского парламента сказали: «Когда у вас в следующий раз будет большое представление результатов, мы бы хотели вас пригласить, чтобы наши парламентарии и журналисты, которых мы тоже пригласим, понимали стоимость вашего подхода в обнаружении фактов». Так что это было приглашение, не связанное с расследованием [отравления Скрипаля]. Оно было сделано давно. Мы решили воспользоваться им.
— Вы еще продолжаете расследовать отравление Скрипаля, или, установив личности подозреваемых, вы пока эту тему закрываете?
— Не закрываем тему, потому что сейчас будет серия всевозможных опровержений, которые мы уже видим со стороны прокремлевских СМИ и Кремля. Мы видим, что российское посольство в Лондоне назначило пресс-конференцию в пятницу. Считаем, что, скорее всего, там и наше расследование будет затронуто. Поэтому мы должны, конечно, отвечать на все эти опровержения. Кроме того, если то, что мы видели в английских газетах, что полиции и разведке удалось идентифицировать третьего человека, который был как-то связан с этой группой и этой миссией, это правда, и они опубликуют фотографию этого человека, мы бы хотели продолжить поиск по этому человеку.
— Вы сейчас сотрудничаете с разведкой и правоохранительными органами или это независимое журналистское расследование?
— Абсолютно никакого сотрудничества.
— Вы сказали в интервью Би-би-си, что у вас было 15 независимых друг от друга источников, и вся информация перепроверялась.
— Ну, 15 различных — по разным пунктам.
— В основном это были открытые источники, как вы их охарактеризовали, но были и закрытые сведения. Сейчас мы видим на примере журналиста Сергея Канева, что людям становится опасно сотрудничать по этой теме. Скажите, ваши информаторы в России испытывают какое-то давление?
— Во-первых, хочу сказать, что мы сначала, и до сих пор это получалось, идентифицируем подозреваемого на основе открытых источников. Потом, чтобы доказать для всего мира, нам нужно получить фотографии.
— Под фотографией вы подразумеваете сканы документов?
— Да. Конечно, их практически невозможно получить, когда речь идет о профессиональных шпионах. Они же не высвечиваются в соцсетях. Поэтому на последней фазе очень часто в таких случаях нужно [получать информацию] от закрытых источников. Да, мы ощущаем, что стало сложнее уже в последней фазе нашего расследования получать любую информацию от любых осведомителей. Мы также пытаемся не засветить их, чтобы не подвергать их опасности. Почти из 100 однокурсников Мишкина только один согласился ответить нам. Все остальные сказали, что не знают этого человека.
— И на основании показаний одного человека вы делаете вывод, что это все-таки Мишкин?
— Нет, нет, нет. Мишкина мы доказали при помощи 15 источников, включая лучших друзей его бабушки. Нам нужно было подтверждение где-то в середине нашего расследования, что это тот же человек, который закончил Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. Так что мы сначала связались со всеми однокурсниками, которые закончили вместе с ним. Из них один подтвердил. Потом мы узнали из второго источника — его паспортного файла, — что он учился там.
— Вы сказали, что не использовали тех, кто торгует этой информацией. Можете это немного пояснить.
— Если сделаете простой запрос в Гугл, то найдете 15-20 российских сайтов, которые называют себя детективами и предлагают любые документы, например, прописку или телефонный номер. Мы говорили, что эти люди сейчас подвергаются арестам ФСБ. Хотя раньше мы обращались к ним по другим расследованиям. В этом случае мы не обращались, потому что понимали, что нас свяжут с ними. Кроме того, для них это окажется проблемой.
— По каким причинам вы лично занимаетесь этим? Какая ваша личная мотивация?
— Во-первых, я считаю, что могу это хорошо делать, я сам юрист и журналист по образованию. Я работал в России, Украине, балтийских странах. Считаю, что понимаю этот регион, что нынешняя пропаганда и изменение фактов на государственном уровне должны быть разоблачены. Это для меня достаточная мотивация. Конечно, я очень много писал про коррупцию в Пентагоне. Просто так получается последнее время, что Россия делает вещи, в которых, если объективно расследуешь, она виновна. Если бы было наоборот, то результат наших расследований был бы другим. Когда мы начали расследовать Boeing MH17, мы же не начали с позиции, что виновата Россия. Но потом оказалось, что все доказательства, которые мы получали от российской стороны, оказывались фейками. Мы не можем сказать, что есть 50% доказательств с одной стороны и 50% доказательств с другой. Так что не в нас проблема, что Россия выглядит как-то плохо из-за наших расследований.
— Ну и самый последний вопрос. Наша аудитория в основном русскоязычная и не секрет, что даже, скажем, в странах Балтии или каких-то европейских странах очень многие русские больше верят российскому телевидению. Как вам кажется, почему?
— Потому что они его смотрят, оно хорошо сделано, очень профессионально. Я вырос в Болгарии и хорошо помню, как в 80-х годах слушал советское радио и телевидение и думал про себя, мне тогда было 12-13 лет: «Вот как они хорошо готовят свою пропаганду». То есть она очень хорошо и качественно сделана. Поэтому если человек довольно долго смотрит российское телевидение, он начинает верить этому.
Как сообщал Rus.Lsm.lv, в марте этого года в английском городе Солсбери был отравлен бывший сотрудник Главного разведывательного управления (ГРУ) России Сергей Скрипаль. Позже британская полиция сообщила о двух подозреваемых — Руслане Боширове и Александре Петрове. Журналисты порталов Bellingcat и The Insider установили, что настоящие имена подозреваемых — Александр Мишкин и Анатолий Чепига. Оба являются сотрудниками ГРУ.
