Требования государства к бывшим акционерам банка достигают 230 млн евро. Суды уже удовлетворили иски примерно на 8 млн евро. Из них 4,5 млн евро уже удалось взыскать и перечислить в Госкассу. Тяжба об оставшихся деньгах продолжается.
Летом и осенью прошлого года адвокат Каргина и Красовицкого Угис Грубе обратился к государству с предложением мирного урегулирования. Переговоры прошли, но соглашение пока не достигнуто. «О содержании переговоров, пока нет ясности, сможем или не сможем договориться, мы будем соблюдать конфиденциальность», - пояснил передаче Грубе.
От имени государства с экс-владельцами Parex судится «потомок» Агентства приватизации – госкомпания Possessor. Там пока тоже не раскрывают мнения о предложении мирного урегулирования, чтобы не сдать позиции на переговорах.
«Комментировать, адекватное ли это предложение, пока рано. Есть много факторов. Если заключать [соглашение], то по всему периметру. В ближайшее время придем к пониманию, стоит ли это того», - говорит руководитель Possessor Владимир Логинов.
Одновременно с Possessor к оценке предложения приступил и его владелец – Министерство экономики. По словам министра экономики Ральфа Немиро, это была его инициатива. Он хотел понять, не заплатит ли государство за услуги адвоката больше, чем оно может взыскать с двух ранее самых богатых жителей Латвии.
«Мы знаем, что есть очень крупный иск, который не покрывается фактически ничем. Сейчас мы складываем обеспеченную часть иска с тем, что потратили. И мы хотим сложить все цифры, все потенциальные возможности государства вернуть средства и прекратить расходы на адвокатов», - пояснил министр.
В конце прошлого года министерство заключило договор с адвокатским бюро TGS Baltic за юридическую оценку дальнейшего обоснования судебной тяжбы. Адвокатское бюро было выбрано при помощи электронного опроса из-за самой низкой цены.
Сейчас баланс тяжбы с Каргиным и Красовицким у государства положителен. Из общего размера иска в 230 млн евро удалось взыскать лишь ничтожную часть, но полученные средства, в любом случае, десятикратно превышают гонорары, выплаченные юристам во главе с Агрисом Битансом. Судебные издержки составляют около 400 тыс. евро.
Но следует понимать, отмечает передача, что зарегистрированное на Каргина и Красовицкого имущество, которое можно взыскать в случае потенциальной победы, скоро может закончиться. Четыре объекта недвижимости, записанные на их имена, оцениваются примерно в полтора миллиона, отмечает Грубе. А на их счетах заморожено около 10 млн евро средств банка, которые, в зависимости от исхода процесса, достанутся либо государству, либо самим банкирам.
Министр экономики отмечает, что решение о мировой, если до этого дойдет, министерство не будет принимать единолично – это будет решением всего состава правительства.
Как уже писал Rus.lsm.lv, на базе почившего Parex Banka были созданы два предприятия: 30 июня 2010 года «хорошие» кредиты Parex ушли в новосозданный банк Citadele, а «плохие» тогда переняла компания Reverta. 20 апреля 2015 года Агентство приватизации завершило сделку по продаже акций Citadele избранному латвийским правительством инвестору: дочерней компании крупного инвестфонда Ripplewood – RA Citadele Holdings LLC. При этом еще дюжина зарубежных инвесторов стали акционерами банка.
За принадлежавшие Латвийскому государству акции банка инвесторы уплатили 74,7 млн евро. До самого последнего момента из-за предусмотренного договором механизма коррекции стоимости акций не было ясно, какой будет окончательная сумма сделки. В итоге она оказалась на 700 тыс. евро выше предусмотренной базовой цены.
Европейский банк реконструкции и развития продолжает владеть в Citadele долей в 25%. После выпуска новых акций его доля не изменится: торговаться на бирже будут акции класса В, а не класса А (те только у совладельцев). Ранее сообщалось, что по условиям сделки новые инвесторы и ЕБРР обязуются увеличить уставный капитал банка на 10 млн. евро.
Многие политики и финансисты выражали сомнения по поводу того, что банк продан на выгодных условиях, указывая, что цена продажи слишком низка. В то же время другие эксперты отмечали, что продать банк более выгодно было вряд ли возможно.
