В целом о готовности вакцинироваться, когда представится такая возможность, SKDS заявила ровно половина всех респондентов (этого категорически недостаточно для достижения заявленной правительством цели — выработки в обществе коллективного иммунитета). О намерении отказаться от прививки сообщили 38%, и еще 12% затруднились дать определенный ответ.
ЧТО ПОКАЗАЛ ОПРОС: КОРОТКО
- Есть ли в Латвии «ковид-диссиденты», «ковид-отрицатели» и «ковид-скептики»? Да, но их немного. Например, менее 10% всех респондентов согласились с утверждением, что никакой эпидемии и никакого вируса нет. В некоторых группах населения, однако, их больше — например, почти каждый третий (29%) среди респондентов с основным образованием. Опасность вируса оценивается не так твердо, но в целом общество ее хорошо осознает.
- Есть ли в Латвии «энтузиасты» вакцинации? В некоторых группах населения — да, и при том — очень большие энтузиасты. Среди самых пожилых респондентов (чья очередь на вакцинацию, согласно плану, подойдет раньше всего) в целом привиться собираются 74%. Много их также среди людей с высшим образованием и хорошими доходами (более 60%).
- Есть ли в Латвии «отказники» от вакцинации? Да, и довольно много. Среди русскоязычных респондентов лишь 15% заявили, что «определенно вакцинируются» — против 37% респондентов, дома говорящих по-латышски. Примерно такое же отношение продемонстрировали люди с низкими доходами и респонденты из возрастной группы 35-44 года (и там, и там — по 14%) независимо от языка.
- Может быть, люди не верят в безопасность вакцин? Есть все признаки того, что это так. Часть населения собирается прививаться, преодолевая страх — о намерении вакцинироваться сообщили 50% всех респондентов, а об уверенности в безопасности вакцин — лишь 46%. В отдельных группах эта убежденность оказывается еще ниже, в частности, у русскоязычных участников опроса (30%) и в группе с низкими доходами (28%).
- Возможно, людям не хватает информации для принятия решения? Да, да, и еще раз — да! На дефицит достоверных сведений о вирусе и вакцинации указывает большое число респондентов во всех без исключения группах. Среди всех респондентов о полной достаточности информации о вакцинах сообщили лишь 14%, о ее острой нехватке — 31%. При этом в группах, продемонстрировавших самый большой скепсис, выше и доля заявивших об острой нехватке информации: 41% у русскоязычных и 40% у людей с низкими доходами.
- Но где люди получают информацию и нет ли тут признаков враждебного внешнего влияния? В основном — из латвийских источников, причем главную роль играют Интернет-порталы: их назвали более 80% и более 60% респондентов с семейным латышским и русским языками соответственно. Высокие показатели и у эфирных СМИ, а также социальных сетей. Доля потребителей российских источников в целом составляет единицы процентов — и эти люди также в большинстве своем не являются «корона-скептиками».
- И что общество думает о работе правительства в связи с эпидемией? В общем — ничего приятного для правительства: лишь треть (34%) респондентов в целом позитивно оценили его деятельность по сдерживанию пандемии, и почти две трети (59%) в целом негативно. В отдельных группах заметно гораздо более благожелательное отношение (например, среди респондентов-сениоров — 55%), в других — наоборот, выраженно более негативное (например, среди людей предпенсионного возраста и у русскоязычных более 70% дали в целом отрицательную оценку).
- Опрос SKDS по заказу LSM.lм проводился 8-11 января на квотированной по возрасту, полу, языку и месту жительства выборке из 1117 респондентов старше 18 лет.
1. В Латвии есть «ковид-отрицатели» и «ковид-скептики» — но их мало
В ходе исследования социологи предлагали респондентам согласиться или не согласиться с рядом утверждений.
Оказалось, что лишь 9% считают, что «ни вызывающего Covid-19 вируса, ни эпидемии не существует», еще 8% затруднились с ответом, а 83% с этим высказыванием не согласились. Такая позиция является типичной практически для всех участвовавших в опросе групп: в зависимости от возраста доля «отрицателей» (т.е. согласившихся с утверждением) колеблется от 5-6% (самые молодые и самые пожилые респонденты) до 14% (в группе 45-54 года). Доля считающих вирус и эпидемию существующими, составляет 90% среди сениоров и 88-89% среди самых молодых участников исследования.
Прямых «отрицателей» у говорящих дома по-латышски и по-русски примерно поровну: 8% и 11% соответственно, однако на «латышской стороне» меньше затруднившихся с ответом: 6% против 12%. Соответственно, среди говорящих по-латышски оказалось и больше твердо уверенных в реальности вируса и эпидемии: 86% против 77%.
Нет явных отличий и между столицей, провинциальными городами и сельской местностью. Невелики они и между регионами, если не считать большей доли затруднившихся с ответом в Латгалии (15%; в остальных регионах их число не превышает 8%).
Выраженным исключением здесь является лишь одна группа:֫ люди с основным образованием, среди которых оказалось 29% «ковид-отрицателей».
Гораздо больший разброс мнений открылся, когда социологи спросили респондентов об их представлениях об опасности коронавируса. Так, 32% считают, что заразность возбудителя преувеличивается, а тяжесть течения болезни кажется преувеличенной 28%. Больше всего склонны считать Covid-19 опасным респонденты из группы возрастного риска. Среди участников опроса старше 76 лет с утверждением «Covid-19 не заразнее обычного сезонного гриппа» не согласился 71%, причем 51% — категорически. Еще жестче они отреагировали на заявление о том, что «Covid-19 протекает не тяжелее, чем обычный сезонный грипп» — о несогласии заявили 75%, причем 58% — о категорическом несогласии. Столь твердых убеждений не продемонстрировала ни одна другая группа.
В этих вопросах более выраженно расхождение позиций говорящих по-латышски и по-русски. Первая группа меньше, чем вторая, склонна думать, что Covid-19 не заразнее гриппа — 63% и 45% соответственно. Однако среди русскоязычным не сумевших определиться с ответом оказалось больше (17%), чем среди латышей (8%). Совершенно аналогично выглядят и ответы на вопрос о тяжести течения болезни.
Опрос показывает, что латвийцы больше опасаются заразить близких, чем заболеть самим.
Так, заразиться и заболеть боятся две трети (66%), причем у более старших респондентов (которые и являются главными группами риска) эта доля поднимается до 81-83%. Меньше всего страхов Covid-19 вызывает у самых молодых респондентов (для которых и риск тяжелого течения болезни минимален). При этом, однако, они понимают, какую опасность вирус может представлять для старших поколений: о боязни заразить родных и близких заявили 75% из числа респондентов в возрасте 18-24 года.
Доли тех, кто не боится заразиться и заболеть, среди латышскоязычных и русскоязычных респондентов почти одинаковы — 28% и 31%, хотя среди русскоязычных больше неопределившихся (8% против 4%), соответственно, меньшей оказывается и доля тех, кто опасается инфекции. Принципиальных отличий нет и между регионами.
Парадоксальными, на первый взгляд кажутся ответы людей с самыми большими доходами: 34% из них не опасаются заражения.
«Возможно, это связано с лучшими условиями жизни — например, собственный дом, личный транспорт, большие возможности заказывать продукты и товары на дом и т.п. Однако защита от заражения родных и близких их волнует, и очень сильно: уровень беспокойства в этой группе — один из максимальных, 88%», — полагает глава SKDS социолог Арнис Кактиньш.
Зато с образованностью представления о Covid-19 связаны прямо и явно: чем ниже уровень образования, тем выше уровень «бесстрашия» и «беспечности».
Так, 51% респондентов с основным образованием заявил, что не боится заразиться и заболеть, тогда среди получивших высшее образование таковых оказалось всего 23%. Аномальными на общем фоне выглядят и ответы людей с основным образованием на вопросы и о заразности (57% считают, что Covid-19 не страшнее гриппа), и тяжести течения болезни (54%), и об опасности заразить других (51% таковой не видят). Похожая позиция и у респондентов с самыми низкими доходами.
«Однако не следует забывать, что в Латвии образование и уровень доходов довольно тесно связаны. Жители с низким уровнем образованием очень часто одновременно входят и в группу с наименьшими доходами. Поэтому в очень большой степени мы говорим об одной и той же группе — Covid-19 меньше боятся жители с плохим материальным достатком и не слишком высоким уровнем образования», — указывает Кактиньш.
2. В Латвии есть «энтузиасты» вакцинации
Наивысшую готовность вакцинироваться в опросе SKDS продемонстрировали респонденты, наиболее серьезно относящиеся к заболеванию — люди в солидном возрасте: 56% из участников старше 76 лет заявили, что «определенно намерены» привиться, когда представится такая возможность, и еще 18% — что «скорее всего», сделают это. С ними солидарны и самые молодые (18-24) — 61%, что ощутимо выше среднего для всех респондентов в целом показателя в 50%.
Велика доля готовых вакцинироваться и среди людей со средне-высокими (68%), и с высокими (63%) доходами, и с высшим образованием (58%).
3. В Латвии есть «отказники» от вакцинации
Наименьший процент готовых вакцинироваться оказался среди тех социальных групп, кто заявлял о наиболее «расслабленном» отношении к коронавирусу.
Здесь, в частности, прослеживается всё та же связь с уровнем образования и доходами. Среди респондентов с основным образованием «определенно» готовы привиться 24%, зато «определенно» не собираются этого делать целых 36%. Среди лиц низкими доходами отношение к вакцинации еще более негативное: «определенно» намерены привиться лишь 14%, «определенно» не будут — 29%.
В этом вопросе проявляется и выраженное отличие в настроениях говорящих по-латышски и по-русски. Так, о готовности привиться сообщили 58% респондентов с латышским языком (причем 37% сказали, что сделают это «определенно») и всего 37% говорящих по-русски («определенно» — 15%).
Этот разрыв — существенно больше, чем описанные выше расхождения во взглядах на заразность и опасность вируса и на риск инфицироваться самому и инфицировать близких.
4. Люди не верят в безопасность вакцин
В целом с утверждением, что «вакцины от Covid-19 безопасны и не повредят здоровью» привившегося, согласились всего лишь 46% респондентов, причем «совершенно согласны» лишь 15%.
Эта доля вырастает до 71% в группе старше 76 лет (но и тут «совершенно» уверенных в безопасности вакцин лишь 31%) и падает до 28% в группе людей с малыми доходами (и лишь 7% из них «совершенно» уверены, что вакцина им не повредит).
Среди говорящих по-латышски респондентов в целом 55% считают вакцину безопасной (21% — «совершенно»), по-русски — 30% (и 5% — «совершенно»).
Такая картина — готовых привиться больше, чем считающих вакцину безопасной — наблюдается во всех группах участников опроса, включая и респондентов с высшим образованием.
Наконец, именно на вопрос об безопасности вакцин затруднилось дать определенный ответ больше всего людей: 16% от всех респондентов, причем в некоторых группах этот показатель поднимается до 20%, и даже превышает эту отметку.
5. Людям не хватает информации для принятия решения
Выяснению этого момента были посвящены два вопроса в исследовании SKDS: участникам предложили согласиться (или нет) с утверждениями «Мне не хватает достоверной информации о вакцинах» и «Мне не хватает достоверной информации о вирусе и эпидемии».
Ответы продемонстрировали острый дефицит сведений. Во всех группах респондентов — по возрасту, полу, региону, уровню образования и доходов или языку общения — доля тех, кто считает свои знания о вакцинах достаточными, не достигает даже половины.
В отдельных группах доля тех, кому не хватает информации, приближается к трем четвертям, и эти группы совпадают с теми, кто демонстрировал скепсис к опасности вируса и отрицательное отношение к вакцинации.
Так, 71% русскоязычных респондентов (и 52% латышскоязычных) признали, что им не хватает информации о вакцинах. Среди людей с низкими доходами таковых оказалось 70%, среди получивших только основное образование — 61%, и даже среди участников с высшим образованием 54% согласились, что данных мало. Лучше всего осведомленными считают себя главные энтузиасты вакцинации. Это люди моложе 25 лет (о нехватке информации сообщили 49%, о достаточности — столько же), и сениоры старше 76 лет (50% и 44% соответственно).
В целом же 60% согласились с утверждением о недостатке информации, и лишь 35% выразили противоположную точку зрения.
Свои знания о вирусе и эпидемии респонденты оценили несколько лучше. По-крайней мере доля согласившихся с утверждением о нехватке сведений здесь оказалась чуть меньше (45%), чем доля не согласившихся (47%), однако в отдельных группах картина обратная. Например, среди русскоязычных считают себя недостаточно информированными 53% (против 40% латышскоязычных). Выделяются также жители Латгалии (55%) и люди с низкими доходами (51%).
«Думаю, причина того, что в среднем люди чувствуют себя осведомленными о вирусе лучше, чем о вакцинах, в продолжительности пребывания каждой из этих тем в повестке дня СМИ и в центре внимания, — считает Арнис Кактиньш. — Если информацией о эпидемии и вирусе по всем возможным каналам нас интенсивно бомбардируют уже 10 месяцев, то вакцины как особая тема в свете прожекторов масс-медиа появились очень короткое время назад».
6. Где люди получают информацию
Основными источниками информации для участников исследования независимо от домашнего языка являются латвийские СМИ, следует из ответов на соответствующий вопрос (разрешалось выбрать до трех вариантов). Определенные связанные нюансы в зависимости от языка, однако, проявляются.
Среди говорящих дома по-латышски респондентов в топ источников вошли эфирные СМИ (ТВ и радио) на латышском (82%), латвийские порталы на латышском (81%) и социальные сети (42%). Все остальные возможные источники упоминались гораздо реже. Так, на четвертом месте с 14% оказалась печатная пресса на латышском — благодаря ее востребованности в единственной группе — сениоров, где ее упомянула почти треть (29%) респондентов.
У русскоязычных топ оказался заполненным плотнее: популярность вошедших в него источников несколько ниже, но самих источников больше, и они охватывают два языка. Так, чаще всего респонденты называли латвийские порталы на русском (61%). Далее с очень близкими показателями следуют латвийские порталы на латышском (39%), соцсети (37%) и латвийские эфирные СМИ (радио и ТВ), вещающие на русском (33%). Доля российских СМИ оказалась совсем небольшой — 17% упомянули российские телеканалы, и 10% — российские Интернет-порталы. Это меньше, чем у латвийских эфирных СМИ, вещающих на латышском — их упомянули 20% русскоязычных респондентов.
Социологи SKDS также исследовали связь между «ковид-скептицизмом» и источниками информации: ответы на вопрос об опасениях заразить вирусом близких совмещались с ответами на вопрос о самых востребованных медиа. Как оказалось, отношение мало зависит от источника информации. Так, показатели аудитории латышских эфирных СМИ и, например, российских телевизионных каналов оказались довольно похожими (88% и 78%). Ни для одного источника этот показатель не опускается ниже 78%, за исключением российских порталов (64%).
Аналогичное совмещение вопроса о готовности вакцинироваться и вопроса об источниках дало другую картину. Диапазон ответов гораздо шире — от 64% у аудитории печатных изданий на латышском до 26% у аудитории печатных изданий на русском.
«Возможно, отчасти эти отличия можно связать с тем, что часть русскоязычных жителей черпает информацию и из латвийских СМИ, и из российских источников. Но, насколько можно судить, “главные” сообщения в обоих медиа-пространствах совпадают: вирус — это опасно, а вакцинация — задача общегосударственной важности. Однако есть и нюансы. Например, в российском медиа-пространстве слова “вакцина” и “Спутник V” употребляются почти как синонимы. Применяемые в Латвии западные препараты упоминаются редко, и скорее в негативной тональности. Поэтому те, кто черпает информацию из обоих источников одновременно, чаще смущены и растеряны», — предполагает глава SKDS, добавляя оговорку: «Однако это только допущение, и опирающегося на данные подтверждения у меня нет».
«Впрочем, что бы ни было тому причиной, один аспект высветился отчетливей — и ранее выявлявшиеся нами отличия в уровнях информированности, в наличии или недостатке информации. Мне кажется, что здесь может создаваться причинно-следственная цепочка, когда те, кто заявляет о недостатке достоверной информации об эпидемии, вирусе и вакцинах проявляют и меньший энтузиазм в отношении вакцинации при первой же возможности. И, как это уже проявялось и раньше, именно русскоязычные чаще признают недостаток информации», — подчеркивает Кактиньш.
7. Что общество думает о работе правительства в связи с эпидемией
«Очень положительно» работу правительства по сдерживанию эпидемии оценили лишь 3% всех респондентов, «крайне отрицательно» — 26%. Самыми критически настроенными оказались люди предпенсионного возраста. В этой группе — наибольший суммарный показатель отрицательного и крайне отрицательного отношения (73%) при наименьшем суммарном положительном показателе (20%). Практически такие же ответы дали русскоязычные респонденты (72% и 18%) и люди с низкими доходами (71% и 24%). Среди регионов выделяется Латгалия: здесь наибольший процент отрицательных оценок и наименьший — положительных (65% и 27%).
Наиболее доброжелательное отношение продемонстрировали две возрастные группы, ранее проявившие себя как «энтузиасты вакцинирования» — моложе 25 и старше 76 лет, причем сениоры оказались единственной группой респондентов, в которой работу правительства положительно оценивает более 50%.
«В известном смысле эти отличия в оценке работы правительства между группами населения — не такой уж большой сюрприз, — считает Арнис Кактиньш. — И предыдущие опросы однозначно показывали, что русскоязычные и, следовательно, с большой мере и Латгалия, более критически настроены к центральному правительству, что они в меньшей степени чувствуют себя услышанными и представленными».
Отличия в позиции в зависимости от возраста, скорее всего, объясняются разными этапами жизненного цикла респондентов, полагает он. «Если человек работает по найму, если у него семья и дети, о которых надо заботиться, то он гораздо болезненнее ощущает все “локдауны” и ограничения, которые угрожают негативно сказаться, а во многих случаях уже и сказываются на его источнике доходов. Те, у кого семьи и кредитов еще нет или кто в основном живет на пенсию, [реагируют спокойнее]. Ведь пенсию из-за пандемии до сих пор никто не потерял», — отмечает руководитель SKDS.
Возможно, этими причинами отчасти объясняется и «вакцинный энтузиазм» респондентов-сениоров: действия правительства вызывают у них меньшее раздражение, предполагает Арнис Кактиньш. Кроме того, естественно, что люди почтенного возраста уже на личном опыте понимают, что здоровье — это серьезно. И, наконец, не исключено, что у них просто больше свободного времени на потребление информации, причем в очень значительной степени — по телевизору, допускает он.
Правительству при формировании своего «послания» населению следовало бы примерить на себя «шкуру» самых разных групп населения, подчеркивает Кактиньш: «Мне кажется, что, обдумывая дальнейшую коммуникацию, необходимо непрерывно учитывать, что “сытый голодного не разумеет”. Поэтому важно все время осознавать, что у разных людей и разных групп населения разные перспективы восприятия происходящего. Важно не смотреть на проблематику Covid-19 только со своей колокольни. Эффективной будет только та коммуникация, которая учтет все разнообразные перспективы и, соответственно, приспособлена к рассеиванию очень разных страхов и опасений».
