История свидетельствует: империи распадались по-разному. Некоторые – в результате кровавых войн, истребивших немалое число жителей этих империй. Некоторые, главным образом колониальные – мирно, но на протяжении десятилетий.
Советская, в действительности – реинкарнация Российской – империя распалась всего за несколько дней почти незаметно. Были кулуарные переговоры в Беловежской пуще, были бурные дебаты в парламенте, правда, только в одном – российском, который все равно потом большинством голосов (кажется, только шестеро депутатов проголосовало против) утвердил решение о роспуске СССР. Но кроме политиков и журналистов, вынужденных в те дни по роду занятий общаться с этими политиками, почти никто не заметил, что к середине декабря 1991 года жил уже в совсем другой стране.
Для них в те дни практически ничего не изменилось. Экономические трудности не исчезли, так как эти трудности испытывали все, где бы они ни жили: в России, Украине, других, теперь уже бывших «союзных республиках». Поезда ходили по расписанию, самолеты вылетали и прибывали в зависимости только от погодных условий. Границы новых государств полностью повторяли границы союзных республик – к слову, согласно официальной советской доктрине считавшихся независимыми государствами и прежде. Украинская и Белорусская ССР на равных со всем Советским Союзом входили в ООН, и их флаги развевались возле штаб-квартиры этой организации в Нью-Йорке. Как простиралась Россия от Финского залива до Берингова пролива, будучи составной частью Советского Союза – такой осталась и после того, как Союз прекратил свое существование. Разговоры о потерях начнутся потом, годы спустя – и почти исключительно в России.
В действительности к началу декабря 1991 Советский Союз уже не существовал. Процесс распада начался гораздо раньше. Даже августовский путч сыграл в нем хоть и заметную, но далеко не решающую роль. В течение 1990 – 1991 года практически все союзные республики провозгласили государственный суверенитет, подразумевая, на самом деле, независимость. Союзный договор, который планировалось подписать 20 августа, по сути, превращал единое государство в некое весьма аморфное межгосударственное объединение, частично реализованное впоследствии при создании СНГ. К тому же из пятнадцати «союзных республик» четыре вообще не собирались ничего подписывать, Украина выговорила себе отсрочку.
Силовой сценарий, который попытались реализовать организаторы путча, развеял последние иллюзии. Как только из Москвы пришли новости о подавлении мятежа, парламенты республик один за другим начали принимать декларации уже о полной независимости. Союзный Съезд народных депутатов принял решение о самороспуске. Сменивший его Госсовет во главе с Нурсултаном Назарбаевым заседал еще несколько недель, но с конца сентября больше не собирался. Формально еще действовали союзные министерства и ведомства, аппарат президента СССР и сам президент Михаил Горбачев ездил каждый день в Кремль – но в реальности никто из них уже не управлял страной.
Ярчайший пример – в Грузии с октября 1991-го шла гражданская война. Самая настоящая война, где стреляли и убивали. Союзное руководство не сделало решительно ничего, чтобы эту войну остановить. Горбачев не помчался в Тбилиси, даже не прислал своего представителя, чтобы тот усадил за стол переговоров Звиада Гамсахурдиа и его оппонентов. Подразделения советской армии, дислоцированные в грузинской столице и окрестностях, жили на осадном положении и заботились исключительно о сохранности своих оружейных складов. Самому довелось беседовать в те дни с командиром одной из таких частей, который просто мечтал получить только один приказ – о передислокации куда-нибудь подальше.
Ни Гамсахурдиа, ни его противники никакого союзного руководства не признавали, Грузия заявила о выходе из СССР, но Горбачев-то с этим не соглашался. В отличие от стран Балтии, независимость которых официально признал Госсовет СССР в начале сентября 1991-го, Грузия, с точки зрения союзного руководства, еще не была независимым государством. Про конфликт в Нагорном Карабахе уже даже никто не вспоминал, хотя конфликт разгорался все сильнее и сильнее, Армения и Азербайджан, еще формально две составные части одного государства, фактически находились в состоянии войны.
Тем временем в подмосковном Ново-Огарево, где якобы шла работа над новым союзным договором, на самом деле обсуждали – кому достанется имущество, числившееся на балансе союзных министерств. Вот об этом да – спорили горячо, много и долго, со скандалами и хлопаньем дверями. Вопрос, каким будет «обновленный союз» уже никого не интересовал. Так что Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич, собравшись в Беловежской пуще, просто констатировали факт – такой страны больше не существует.
Теперь, конечно, ничто не мешает обсудить: могло ли тогда случиться иначе, но в этом обсуждении нет никакого практического смысла. Произошедшее в декабре 1991 года давно стало историей, а история не знает сослагательного наклонения.
