Ведь срыв переговоров вполне мог означать, что «Малороссия» – это всерьез и надолго, а три общевойсковые дивизии российской армии, дислоцированные на границах Украины, могут в один прекрасный день эту границу перейти со всеми вытекающими последствиями.
Итоговое заявление участников переговоров тоже, безусловно, имеет значение,
проблема, однако, в том, что такого рода заявлений уже было сделано немало, вот только никаких или почти никаких последствий эти заявления не имели.
Официальная Москва, как водится, во всем обвиняет Киев, официальный Киев, соответственно, Москву. Западноевропейским участникам «четверки» остается только уговаривать, уговаривать и еще раз уговаривать, потому что никаких других средств в их арсенале не имеется. В последний раз даже пришлось уговаривать российского партнера, чтобы тот согласился на переговоры.
Затянувшаяся пауза, впрочем, имела логичное объяснение. В Москве не хотели возобновлять переговоры до личной встречи Владимира Путина с Дональдом Трампом. До последнего надеялись, хотя надежда и слабела с каждым днем, а под конец совсем ослабла, что Трамп все-таки признает Украину зоной российских интересов, после чего никакая «четверка» уже не понадобится. Вместо этого Трамп сделал шаг в совсем другом направлении, назначив спецпредставителем по Украине весьма жесткого Курта Волкера.
Вполне возможно, демарш с «Малороссией» стал своего рода ответом Москвы, заодно создав соответствующий фон для предстоявшего раунда.
Тут даже не суть важной представляется подмеченная, в частности, Deutsche Welle особенность переговоров, по ходу которых Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и Петро Порошенко говорили на неродном, но знакомом всем троим английском языке, а Путин – на русском через переводчика. Вообще говоря, это и правда может иметь значение, показать намерение троих собеседников добиться наилучшего взаимопонимания, совершенно ненужного четвертому. Однако еще до начала разговора не было никаких оснований рассчитывать на изменения позиции России, так что
даже если бы Владимир Путин тоже заговорил на английском, принципиально это ничего не меняло.
Для российского лидера Минские договоренности представляют ценность только в одном пункте, а именно том, где говорится о необходимости проведения выборов на территории так называемых «народных республик». Среднесрочная задача России – легализовать своих ставленников в украинской политической системе. Ведь совершенно понятно, какими станут результаты выборов, проводимых на территории, контролируемой вооруженными людьми. Однажды, в середине 90-х годов, нечто подобное уже происходило. Тогда в Чечне, после захвата российской армией столицы и значительной части мятежной провинции, тоже были проведены выборы «главы республики», на которых, получив, согласно официальным данным, 95% голосов, победил московский ставленник Доку Завгаев.
Любопытна дальнейшая судьба этого человека. Немногим более полугода спустя после своего «триумфа», когда сепаратисты снова захватили Грозный, он в буквальном смысле этого слова бежал в Москву, а еще через год был назначен послом России в Танзании. Причем верительные грамоты в стране пребывания вручал чуть ли не в те же самые дни, когда в Чечне проходили выборы президента, на которых теперь уже победил лидер сепаратистов Аслан Масхадов.
Разумеется, тому же Александру Захарченко, называющему себя «главой Донецкой республики», пост посла, пусть даже в государстве Науру, никаким боком не светит.
На него в Кремле имеются совершенно иные планы. Даже легко предположить, что совсем даже не ему будет доверено представлять «республику» или как там в очередной раз переназовут мятежную территорию после выборов. Прежде всего, конфликт, как видится из Кремля, окончательно станет внутренним делом Украины, позволяя на законных основаниях требовать отмены антироссийских санкций. Тем временем «свои люди» на столь же законных основаниях постепенно переберутся из Донецка и Луганска в Киев, осуществляя столь желанное слияние с поглощением. Но это уже долгосрочная перспектива, куда в Кремле не заглядывают, поскольку еще не знают, где сами в этой перспективе окажутся.
Все остальные положения Минских договоренностей на этом фоне не имеют для официальной Москвы решительно никакого значения, потому и смысла их обсуждать не просматривается. Так что и личная встреча участников «четверки», подготовкой которой в августе займутся специально назначенные представители, завершится с таким же результатом. Разве что итоговое заявление будет скреплено четырьмя подписями.
Ведь есть еще и краткосрочная перспектива – президентские выборы в России,
которые должны пройти в полном соответствии с намеченным планом, без осложнений в виде хоть санкционированных, хоть несанкционированных митингов и шествий, так нервирующих главного кандидата, что он даже имя возмутителя спокойствия выговорить не может.
