Людмила Метельская: Слово, увиденное сверху

Обратите внимание: материал опубликован 7 лет назад

В рижской галерее CUB (пр. З.М.Мейеровица, 6) открылась выставка совместных работ израильских художников Эллы Бышевской и Михаила Яхилевича — своеобразный анонс московского издания Торы. Нас приглашают «Увидеть Слово» — иллюстрации к новому изданию на двух языках, русском и иврите, которое уже на подходе.

КОНТЕКСТ

Согласно традиционной иудаистской точке зрения, текст Торы был записан Моисеем со слов Всевышнего. Торой называют Пятикнижие Моисееево, или Книги Моисееевы, причем как сам текст, так и печатные или рукописные экземпляры (свитки). В самом Пятикнижии Торой часто называется отдельное предписание Бога, отдельные заповеди или совокупность законов, относящихся к тому или иному предмету. В самом широком смысле Торой называют всю совокупность иудейского традиционного религиозного закона.

Википедия

 

ПЕРСОНЫ

Элла Бышевская родилась и училась в Душанбе, жила в Ленинграде, а в 1989 году стала израильтянкой. Иерусалим для нее «иногда похож на Бухару, иногда на Петербург, но чаще всего ни на какой другой город, кроме самого себя, он не похож». Художница активно иллюстрирует книги, и в том числе детские. Работы Эллы Бышевской хранятся в музеях и частных коллекциях Израиля, США, России, Германии и других стран.

Михаил Яхилевич родился в Москве и учился рисованию у своего деда Меера Аксельрода — живописца и графика, произведения которого представлены в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее изобразительных искусств им. Пушкина. В 1979 году Михаил окончил постановочный факультет Школы-Студии МХАТ и, оформив более шести десятков спектаклей в разных театрах СССР, в 1990 году переехал в Израиль. Создает группу художников-репатриантов, курирует выставки, организует акции, читает лекции об истории искусства Израиля в Германии, России и в 2006 году становится первым израильским художником, получившим приглашение выставиться в Музее изобразительных искусств им. Пушкина в Москве.

«Яхилевич и Бышевская живут в Израиле — место действия они рисуют с натуры, а не по воображению, как рисовали их предшественники. Иллюстрации, одновременно условные и конкретные, поэтичные и напряженные, ироничные и грустные, становятся художественным комментарием к Тексту», — утверждают владельцы галереи Дарья Бескина и Александр Чернов.

Прежде чем, придя в CUB, рассматривать воплощенное в станковой графике слово, советуем посмотреть небольшой видеоролик, в котором художники признаются: они решили создавать свои листы, чтобы, как ребенка, заинтересовать нас «книжкой». «Картинки, которые мы сделали, — это такие как бы воротца, которые дают возможность войти внутрь текста, — говорит Михаил. – Но когда уже есть много изображений на эту тему, ты сам входишь в какой-то канон и в этом каноне существуешь».

Разобраться со сложной ситуацией – позволить себе новый подход к теме, уйти от традиционных иллюстраций, но на расстояние допустимое, деликатное — в какой-то степени помогло именно то, что работали художники совместно: два разных человека, мужчина и женщина.

Элла Бышевская: — Этот путь было бы очень сложно пройти одному. Я чувствовала, не что я иду, и что мы идем. Я чувствовала через мелочи, через штрих, через пятно. А он чувствовал те же темы через композицию. Можно сказать, что у меня в этой работе была мелочная душа, а у него — монументальная.

Михаил Яхилевич: — Все поверхности у нас кривые или кривоватые. У нас нет плоского пространства — земля с горами, холмами. И это интуитивно — так само и выходит. Потому что в Москве мы иначе рисовали.

Элла Бышевская: — Я не знаю, как выглядел Авраам анфас и в профиль, я шла через какие-то образы, ощущение места, пространства, времени или отсутствия времени. Возможность еврейского художника рисовать связана с обретением земли. С тем, что мы здесь живем и что у нас есть в руках материя. У нас и в другом месте была бы материя, но не было бы этой сухой земли, которая пахнет по-другому, когда идет дождь.

Михаил Яхилевич: — Земля Израиля — это что-то такое очень пышное, цветущее, изобилующее всеми плодами, всем, что только существует в современном мире. А с другой стороны — это пустыня по большей части, в общем, нечто достаточно жесткое и лаконичное. И очень строгое в каком-то смысле — строгое к обитателям.

Иллюстрации получились именно такие, сдержанные по цвету, но изобилующие деталями, героями — всякой твари по паре. Вместившийся в великий текст «колоссальный, огромный мир» художники сделали легким, в чем-то даже озорным. И не настолько конкретным, чтобы мешать нам воспринимать метафоры. Они почти не делали фронтальных изображений — давали взгляд на объект или сверху, или снизу, «чаще сверху, поскольку это текст не человеческий»: возможно, предполагался «взгляд на происходящее самого создателя текста».

Художники рисовали для себя, для нас — и «для Автора этой книги».

 

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное