Людмила Метельская: Бергман для оптимистов

Обратите внимание: материал опубликован 7 лет назад

Ингмар Бергман — не Антон Чехов и, напиши он свой «Вишневый сад», не стал бы называть комедией ни за что. Мы помним фильм «Сцены из супружеской жизни» — тяжелый, вязкий: героев засосало в омут, и надежды выбраться нет ни у кого. Фильм был снят как драма отнюдь не комедийная — камерная, сосредоточенная на проблеме, которую не решить. В рижском театре «Дайлес» история оказалась совсем не страшной: по сценарию великого режиссера там поставили сказку о семейной жизни. И обнаружилось, что выход из проблемы есть.

ФАКТЫ

В театре «Дайлес» поставили бергмановские «Сцены из супружеской жизни»: премьера состоялась 20 мая. Режиссер, автор драматургии и перевода — Регнар Вайварс, сценограф — Рейнис Суханов, хореограф — Ренате Керд из Эстонии, художник по костюмам — Лиене Добрая, в ролях — Юрис Жагарс, Илзе Кюзуле-Скрастыня, Гирт Кестерис, Крастине Неварауска, Резия Калныня, Мирдза Мартинсоне и другие. Постановка пьесы согласована с лондонским фондом имени Ингмара Бергмана Jozef Weinberger Limited.

Слово «сказка» сработало сразу в двух направлениях. Сказка — потому что историю своих отношений главные герои пишут и переписывают, редактируют, чтобы в итоге предъявить окружению благостный текст: читайте, завидуйте — нам хорошо. По ходу действия обнаруживается, что в качестве читателя не совсем правдивой семейной истории предполагается еще и дражайшая половина. «Я люблю тебя!», — говорит он как бы искренне, и она как бы верит.  

А еще словом «сказка» обозначен жанр  —  и в этом главная ценность спектакля. Сказка играючи превратила грустную житейскую (как у всех) историю в смешную и необычную, тяжелую — в легкую и трогательную, не правдивую, а такую, которую хочется считать правдой. Нам рассказали о том, что любовь, если она была, никогда не закончится и никуда от вас не уйдет. Вроде — все то же, тот же замкнутый круг, те же ситуации, «а настроение улучшилось».

Другой настрой — другие краски.

Если тяжелый, но бесконечно правдивый текст превратить в психологическую драму, лучше не станет никому.

В театре придумали, как обмануть ситуацию, и снабдили семейные скандалы юмором, которого там, кажется, быть просто не могло. Работая на «правду жизни», сдобрили действие натуралистичными сценками (в театре они в новинку и бьют по нервам, но по-другому и не сильно) — и все то и дело стало обращаться в фарс. Нравственные терзания героини, сидящей на унитазе, воспринимаешь не как игру в неприятности — нет, неприятностями они остаются, просто теперь на них взглянули издали и как бы извне. Испуг граничит с шоком и безразличием, хохот — с истерикой и слезами, в какой-то точке противоположные эмоции встречаются и лишаются остроты, потому что там все сразу, там граница. По ней-то авторы спектакля и решили нас провести.

Спектакль поставили, что называется, представители молодого поколения, готовые эпатировать зрителя, показывать то, что на сцене показывать не принято, потому что эпатаж согласуется с раздорами по стилю и так же неожиданно взрывает то, что устоялось. Они еще умеют обходиться без серьеза и ставить спектакль о чужих разводах — о том, чего сами приготовились избежать и уверены в своих силах. Сценическую сказку совместили с присказкой «милые бранятся — только тешатся» и на выходе выдали вывод, которого от Бергмана никто не ожидал: они тешатся! А

мы словно сходили на прием к психотерапевту и теперь не забудем: когда что-то нужно выдержать, с чем-то справиться, в это нужно поиграть.

 И пусть ситуация станет смешной, как через 20 лет после конфликта.

Кажется, Илзе Кюзуле-Крастыня (Марианна) сыграла здесь свою лучшую роль — азартно, почти весело, бросившись в текст как в омут с головой — искать ту самую точку, когда перестаешь тонуть и начинаешь всплывать, чтобы жить снова. Юрису Жагарсу (Юхан) и вовсе веришь безоговорочно: актеры органичны, текст правдив, но все, что вне и помимо, обслуживает фарсовую составляющую спектакля и позволяет отвлечься, развлечься,  взглянуть на происходящее с безопасной для оптимизма стороны. Актеры, таскающие декорации (назовем их ассистентами — это не обычные монтировщики сцены), вклиниваются в действие и ведут игру, не имеющую к психологическому театру никакого отношения. Их пластика — порой клоунада — интересна настолько, что впору от всего отвлечься и любоваться молодыми актерами, радостно исполняющими эти свои «кушать подано» на бессловесном и очень звучном, сочном языке. Они не просто меняют мебель, поправляют героям грим и подают им полотенца — они комментируют происходящее с хореографическим изяществом, ассистируют на кухне, пускают из кастрюль дымы, кувыркаясь, подтирают лужи и порой смешат так, что ты получаешь не глоток, а точно отмеренную дозу воздуха, позволяющую не задохнуться в супружеской бытовухе в конкретный момент. Они стирают эту самую бытовуху, как тряпочкой: нет ее. А стол с кастрюлей, продолжающей дымить, укатывают со сцены на колесиках — «ассистент» говорит свое «ту-ту», и вот супруги уже прощаются на вокзале.

Главному герою ничего не стоит погонять по сцене в детской машинке, а главной героине — стать частью достаточно густой толпы «обслуживающего спектакль персонала» и побегать там в фате, бросить букет подружкам, чтобы подрались: Юхан снова женится — ну и что, что не на ней?

Все, что вне слов и фабулы, стремится исправить нам настроение.

Будьте уверены: Марианна будет с Юханом всегда. Их ребенок пиликает на виолончели аккуратненько между нот — умеет веселить, и потому за его судьбу тоже опасаться не стоит. В последней сцене, на очередном свидании бывших супругов, которые так никогда и не расстанутся, «обслуга» разжигает костерок, и кто-то пристраивает детскую виолончельку к колену, как гитару: это песни у огня с комарами, это романтика, это опять о любви. Благодаря «ассистентам» закрытый мир взаимных претензий мужчины и женщины перестает быть закрытым — проблемы становятся общими и потому решаемыми, причем играючи. «Неглавные герои» задают жизни веселый темп, делают наглядным ее целительное течение, взбадривают рябью поверхность всех на свете проблем и дарят парам, сидящим в зале, мысль, что расставаться — бессмысленно.

Совет нам всем да любовь!

 

 

 

 

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное