Разумеется, разговор с вице-президентом Латвийской федерации биатлона Гундаром Упениексом, кстати, участником четырех Олимпийских игр начиная с Альбервилля в 1992-м, так что нашему первому номеру Расторгуеву есть куда стремиться,
я хотел начать с насущного — что приключилось с ним на третьем этапе Кубка мира во французском Анси, когда в гонке с масс-стартом он допустил 8 (!) промахов, установив личный антирекорд (так плохо лидер нашей команды никогда еще не стрелял),
как так вышло, что в сборной Латвии несколько лет отсутствовал Оскар Муйжниекс, а сейчас он не просто появился, а стал стабильно вторым номером и главным кандидатом на оставшееся вакантное место на поездку в Южную Корею, а еще в Хохфильцене наша мужская команда вошла в Топ-10 в эстафете, и не значит ли это, что возвращаются те самые славные времена, когда в латвийском биатлоне была по-настоящему конкурентоспособная команда? Кстати, Упениекс из той самого знаменитого квартета (плюс Илмар Брицис, Екабс Накумс и Олег Малюхин), который в свое время стал одним из главных возмутителем спокойствия в мировом биатлоне.
Что случилось на чемпионате мира в 2000-м?
Олимпиада сейчас интересует всех, это понятно. Но мой первый вопрос касался, пожалуй, одного из самых ярких воспоминаний юности, когда сборная Латвии имела шанс на чемпионате мира-2000 в норвежском Холменколлене завоевать медаль в эстафете. Но не получилось: Брицис свой этап завершает вторым, пересекает финишную черту и... не видит Упениекса, который появляется в стартовой зоне с опозданием. В тот момент, точно помню, я был готов разорвать на части нерадивого биатлониста, который все испортил. Спустя 17 лет он сидит передо мной, и я вновь возвращаюсь к той гонке и спрашиваю Упениекса:
— Так что же произошло в Норвегии?
— На самом деле, я вовремя появился в зоне передачи эстафеты, и я уже ждал Илмара, который шел вторым. И тут я вспоминаю, что вроде как не промаркировал винтовку. А за это могут дисквалифицировать. Но на самом деле я все сделал уже и прошел маркировку. Просто все дежурные процедуры проходят обычно на автопилоте. Но сам факт прохождения процедуры у меня тогда вылетел из головы.
Стою я, жду Илмара, а в голове мысль — я же не промаркировал винтовку. Пригляделся — точно нет маркировки.
И назад, все заново. Как выяснилось позже, было сыро и маркировка просто слетела. Но это я понял уже потом. А тогда стою я, вижу Илмара вдалеке и понимаю — надо действовать. Пока я бежал обратно, пока выяснил, что я все уже сделал, все было отмечено, пока назад бежал, время и упустил. Но даже в такой ситуации я был вовремя. Просто мокрый снег набился мне в лыжный ботинок, который с первой попытки я не мог быстро надеть на ногу. Мучился, мучился, но все же засунул. Сколько секунд потерял? Где-то десять. Но тот случай я запомнил на всю жизнь, столько адреналина никогда больше не получал.
Гундар Упениекс, впрочем, все равно не подвел. А вот погода...
— Свой первый круг после случившегося я пробежал так, что ничего не помнил уже. Но я здорово стрелял, и свой этап я также завершил вторым. Но все наши усилия все равно оказались напрасными — тогда эстафету из-за сильного тумана остановили. А мы ведь могли впервые стать призерами, в худшем случае третьими, так как шедшие четвертыми австрийкы от нас отставали минут на пять. Эстафету в рамках чемпионата мира перенесли тогда на следующий этап Кубка мира в финский Лахти, но там мы стали уже шестыми. Впрочем, и в Финляндии я тоже передавал эстафету Илмару как второй, всего на секунду отставая от россиянина Владимира Драчева. У меня это была лучшая эстафета в карьере и тогда я мечтал — вот она, первая медаль. Увы, Илмар финишировал только шестым.
Десятое место в Хохфильцене — как ностальгия
— Не так давно в австрийском Хохфильцене наша четверка была десятой. Тоже недурно по нынешним временам. Согласны?
— По-моему, это великолепный результат. Интересно, что за день до эстафеты у Оскара Муйжниекса было день рождения. И на нем Расторгуев только одного попросил, уходя — дайте мне возможность выступить. А он был заявлен на последний, четвертый этап.
— Поясню, кто не в курсе — если команда отстает на круг от лидера, то ее снимают с дистанции.
— Расторгуев поэтому и просил ребят — дайте, мол, шанс, а я свое дело сделаю. И в итоге вышло здорово — он стартовал как 16-й, а финишировал десятым. Ребята в тот день были на высоте и вошли в десятку сильнейших.
Жаль, что у нас нет хотя бы трех равноценных биатлонистов, а то могли бы конкурировать с сильнейшими командами на постоянной основе.
А так... Как говорят про эстафету — мы настолько сильны, настолько слабое у нас худшее звено. Если вспоминать предыдущие эстафеты, то год назад в Южной Корее мы были 14-ми, а в последний раз в десятку попадали аж в 2009 году.
— Оскар Муйжниекс, как мне кажется, здорово усилил нашу команду.
Несомненно. Но его нельзя назвать случайным человеком. Вообще-то он изначально биатлонист, и занимался в свое время вместе с Расторгуевым. Они были примерно на одном уровне, они оба из Алуксне, оба выступали по юношам, были конкурентами. Перед Олимпиадой в Сочи он еще выступал, но отбор на прошлую Олимпиаду не прошел, и решил на время отойти в сторону. Оскар переключился на велоспорт, и именно там он провел эти годы, и был лучшим. Понимаете, у каждого свои цели, свои задачи: кто-то выбирает большой спорт, кто-то — семью, или что-то другое. Оскар выбрал другое, и я не хочу его осуждать.
Но сейчас он вместе с нами, он в прекрасной форме, в том числе функциональной.
Потому что он постоянно был в тонусе, он ведь не уходил из спорта. Я знаю, что Оскар хочет не просто участвовать в Олимпиаде, у него цели намного выше.
— Если еще раз возвращаться к вашей знаменитой четверке, все ли ребята остались в биатлоне?
— Я точно остался, занимая одну из должностей в федерации. Илмар Брицис еще в прошлом сезоне выступал, хотя ему за 45. Сейчас он персональный тренер у нашей лучшей биатлонистки Байбы Бендики. Екаб Накумс работает тренером в федерации, с нашими юношами, выезжает с ними на соревнования. А Олег Малюхин до недавнего времени работал в спортивной школе в Мадоне. Но сейчас он возвратился в родной Даугавпилс, и, насколько я знаю, набрал группу детей, которых тренирует.
«Пионерская правда» в Ханты-Мансийске
— А лично вы почему пошли когда-то в биатлон, чем он вас привлек?
— Сам я родом из Мадоны, начинал заниматься легкой атлетикой. Но так вышло, что тренер появлялся реже, чем мы. Поэтому мой переход был логичным. В параллельном классе ребята занимались лыжами и биатлоном, они меня туда и привели. Я тогда еще учился в четвертом классе. С этого у меня все и началось.
— И первые соревнования в том числе?
— Первые, как сейчас помню, были «Пионерская правда», которые проводились в Ханты-Мансийске. Тогда это была настоящая дыра, богом забытый уголок. Хотя и тогда там уже добывали нефть. Но для меня это была первая поездка за пределы Латвии. Это был 1986 год. Через 20 лет я снова побывал в Ханты-Мансийске, и не узнал этот город — так сильно он преобразился.
— Почему в 90-х и 2000-х латвийский биатлон был все же более конкурентным?
Не забывайте, что я и мои товарищи — это все продукты еще советской системы. Каждый из нашей четверки готовился по советской системе исключительно на результат, в нас вкладывали средства, может быть не миллионы, но приличные, которые шли через систему спортивных школ. Каждый из нас выступал за какие-то советские сборные или находился близко к ним. Понятно, что если бы ничего не поменялось в политическом плане и Союз не развалился, вряд ли бы кто-то из нас попал на Олимпийские игры. Конкуренция была ведь жесточайшей. Вот и получается, что на советских дрожжах мы еще лет десять держались в элите, были на плаву. Потом нам пришла смена, но она была уже не такой сильной. Следующее поколение оказалось еще слабее.
Сегодня у нас есть Андрей Расторгуев, и, по большому счету, все.
Когда в Латвии появится следующее звездное поколение биатлонистов — никто не знает.
— На самом деле такая же картина у нас и в других видах спорта.
— Посмотрите на ту же легкую атлетику — Латвия не представлена в эстафетах нигде, ну нет у нас бегунов. Как раз эстафета и показывает наглядно, что этот вид спорта в стране живет и развивается.
— В вашей карьере какие были самые высокие результаты? Я тут нашел в Youtube ту самую эстафету 2000 года в Лахти и с удовольствием еще раз пересмотрел эстафету на Играх-1988 в Нагано, когда Малюхин на первом этапе был вторым, Брицис свой этап завершил так и вовсе первым, а вот Накумс финишировал уже шестым.
— Лично я в индивидуальных гонках на этапах Кубка мира или чемпионатах мира ни разу в десятке сильнейших не был. Но в двадцатке был неоднократно. В той же Поклюке в индивидуальной гонке, когда я показал 11-е время. Это был предолимпийский, 2001 год. На чемпионате мира в Контиолахти в 1999-м был 14-м в спринте. И даже на Олимпиаде был 19-м. Правда, давно — в 1994 году в Лиллехаммере.
Если бы не больное плечо...
— Давайте поговорим о делах сегодняшних. Что случилось в Анси с Расторгуевым?
— Он на днях выложил информацию в социальных сетях, что у него небольшая травма плеча. Причем она мешала ему как нормально бежать по лыжне, так и стрелять. Из-за этого он на пару дней возвращался домой, в Латвию, чтобы проконсультироваться у наших врачей. Оказалось, что все в порядке, ничего серьезного не обнаружили, и сейчас он уже в Италии, где готовится к следующим стартам. А они не за горами — в конце первой недели января пройдет четвертый этап Кубка мира, который принимает немецкий Оберхоф. Правда, Расторгуева там не будет, он его пропускает и готовится к пятому этапу Кубка мира в Рупольдинге.
— Плечо, получается, может серьезно повлиять на точность стрельбы?
— Еще как. То, что это главная причина его неудачи в гонке с масс-стартом — не обсуждается. Но все равно, Андрею и его команде надо найти и другие причины — почему так много мишеней он не смог закрыть. Восемь — это чересчур. Честно говоря, я сам был неприятно удивлен, комментируя эту гонку на Латвийском телевидении.
Хочется верить, что все свои промахи он уже совершил в этом сезоне, и дальше со стрельбой у него не будет таких проблем.
Ну, а с лыжным ходом у него и так все в порядке. По этому показателю он в шестерке сильнейших, причем стабильно.
— И все-таки я слышу в вашем голосе больше ноток оптимизма. Так ведь?
— Знаете, может быть, с первого взгляда может показаться, что первая треть сезона у Расторгуева не получилась. Но, с другой стороны, никогда в своей карьере так высоко в общем зачете Кубка мира — а это 14-е место — в это время Расторгуев не находился. Более того, на первых этапах он уже дважды попадал в первую восьмерку. Так что не все так плохо. В целом у него неплохой старт, хотя, разумеется, всегда хочется результатов получше. Вообще-то Андрей нас давно приучил к тому, что раз-два в году он «выстреливает» обязательно. Надеемся, что лучшие свои старты он проведет как раз в феврале в Южной Корее.
— Выходит, Расторгуев сейчас в Италии, на Рождество его не было дома, не будет и на Новый год. Может, это неправильно?
— Сезон в самом разгаре, так что дома его не застать.
— С Расторгуеавым понятно: его главная цель — выступить как можно удачнее на своей третьей по счету Олимпиаде. После Канады и России — в Южной Корее. Сколько от Латвии биатлонистов будет на Играх в Пхенчхане?
— Все идет к тому, что три. Помимо Расторгуева, это еще один у мужчин и наверняка Байба Бендика. Окончательно этот вопрос будет решен 19 января. Это дата, когда пройдет спринт на последнем до Игр этапе Кубка мира. И только тогда IBU – Международный союз биатлонистов — опубликует официальную информацию, и мы все будем знать.
— Кто на сегодня первый за Расторгуевым в латвийской команде стоит в очередь на Пхенчхан?
— Пока это Оскар Муйжниекс, о котором мы уже говорили. Кстати, латвийский биатлон в Южной Корее будет представлять не только наши спортсмены. Как руководитель федерации в Пхенчахне будет Байба Брока.
Спонсорский микроавтобус не получился
— В Латвии, если говорят о биатлоне, прежде всего называют имя Расторгуева. Но, как оказывается, даже для него непросто найти в нашей стране спонсоров. Почему?
— Так и есть. Во всяком случае микроавтобус, который бы возил биатлонную команду по Европе во время сезона, мы покупали за свои деньги, то есть федерация.
— Поясните.
— Федерация разослала во все дилерские центры письмо с просьбой помочь Расторгуеву с транспортом в виде спонсорской помощи. Писем было много, но только один автоцентр ответил. Остальные это письмо проигнорировали. Так как ничего из этой затеи не вышло, федерация выделила свои средства на приобретение микроавтобуса для команды Расторгуева.
— Мне кажется, что у бобслеистов этот вопрос решился быстрее и успешнее.
— У Международной федерации бобслея и скелетона один из главных спонсоров — автомобильный концерн BMW. Так что у них не было проблем. Причем транспорт выделяли не дилеры в cтранах Балтии, а головной офис компании в Германии.
Расторгуев делает ставку на иностранных специалистов
— У Расторгуева, как известно, своя команда, даже есть свой менеджер. И обслуживают его иностранцы — сервис-бригада из Норвегии, тренер по стрельбе летом и осенью — это женщина из Норвегии тоже. На всех их денег хватает?
— Их никогда не хватает. Но менеджер Расторгуева и со своей стороны работает со спонсорами, чтобы спортсмен тренировался и выступал в комфортных условиях, ни в чем не нуждался. Сейчас у него есть все необходимое. Такая ситуация — уже последние два года.
— Расторгуев сам ищет себе тех специалистов, которые нему нужны, которые могут ему помочь в чем-то?
— Все держится на личных связях. Все друг друга знают, все варятся в одном котле. До норвежцев у него были ведь французы. Сейчас он поменял некоторых людей вокруг себя. Правда, тренер остался прежний — Интар Беркулис. Расторгуеву помогает не только федерация, но и Латвийский олимпийский комитет, а еще LOV (Латвийская олимпийская команда) в лице врача Алдиса Цирулиса и физиотерапевта Мариса Эйкенса. Нашему лидеру предоставляют психолога в том числе.
— Получается — «полный пансион», только выступай и показывай результаты. Со своим опытом и вы бы могли давать советы Расторгуеву. Так мне кажется...
— Знаете, они обойдутся без меня. Эту партию, как говорится, надо доиграть до конца, а уже после Олимпиады будем собираться и анализировать. Вот тогда и придет час что-то говорить или советовать. Сейчас этого делать не стоит. Все ждут от него результатов, как это было в Сочи, так что нам остается ждать, когда вся их работа принесет плоды.
Стрелять быстро и точно
— Известно, что Расторгуев — очень сильный лыжник. А если его сравнивать с вашим поколением, в чью пользу будет это сравнение?
— Он быстрее всех будет. Тут я даже не буду лукавить. Так и есть. Стрельба — это другое. В нашей четверке, мне кажется, все стреляли немного лучше. У Брициса и Малюхина процент всегда был высоким — около 85. Вообще, чтобы на что-то претендовать сегодня в биатлоне, надо попадать более 80% всех выстрелов.
— Сейчас еще важна и скорость этой самой стрельбы.
— Не без этого. Хотя, если ты на лыжне лучший, то можно особо и не переживать по этому поводу. Возьмите Мартена Фуркада — в этом сезоне он стал стрелять медленнее, но все равно остается на пьедестале. Хотя он прекрасно понимает — один промах, и норвежца Йоханееса Бе ему уже не догнать.
— Если возвратиться к теме спонсорства, получается, к Расторгуеву эти финансовые потоки, какие есть, стекаются со всех сторон?
— И со стороны государства в том числе. Та же техническая программа реализуется из государственных средств. Такая же, кстати, разработана для бобслеистов, скелетонистов и саночников.
— Я так понимаю, что это коллективный труд — подготовка к выступлению в Пхенхчане Расторгуева. И все ради того, чтобы у латвийского биатлона была первая медаль?
— Только так. Без команды единомышленников и профессионалов невозможно добиться высоких результатов. Сами понимаете, что Расторгуев выступает среди элиты биатлона, где ставки высоки, и где каждый из примерно 30 спортсменов может претендовать на победу. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. И Андрей среди них.
Бюджет федерации — под полмиллиона
— А каков официальный бюджет нашей федерации биатлона, которую возглавляет Байба Брока, если это не секрет?
— Наш годовой бюджет — 400-450 тысяч евро.
— Это много или мало, простите за дилетантский вопрос?
— Смотря с какими странами сравнивать. Насчет наших соседей — у меня нет информации. А вот бюджет у норвежцев — 9 миллионов евро, у россиян он тоже исчисляется миллионами. Этих денег нам все равно недостаточно. Ведь они идут не только на выступление наших спортсменов в Кубке мира, они идут на все — на внутренние соревнования, на тренировочные сборы, на выступления наших юниоров и юношей, а еще на на медицину, на экипировку, включая винтовки и патроны. Это деньги на все 12 месяцев.
— Биатлонные винтовки и патроны — тоже, насколько я в курсе, не из дешевых.
— В год спортсмен использует до 15 000 патронов, а это примерно 3000 евро. Винтовка служит несколько сезонов. Ее цена — начиная с 5000 евро. Винтовки и всю остальную экипировку закупает федерация. У Расторгуева две винтовки, но, кстати, свои. Это нормально. Он их сам приобретал — одну для соревнований, вторая резервная. Плюс лыж у него пар 30 минимум.
— Сколько вообще биатлонистов в Латвии, тех, кто представляет нашу страну на международных соревнованиях?
— Человек 20, не больше. Если же говорить о тех, кто занимается биатлоном в различных секциях или в спортивных школах, а их у нас шесть, то это примерно 300 человек. Преимущественно — дети. К сожалению, когда они взрослеют, в биатлонных группах их остается все меньше и меньше. Фактически — единицы, и это правда жизни. Чуть ли выступать некому. Много это или мало 300 человек? Для Латвия, я считаю, что все-таки мало. Лет десять назад занимающихся биатлоном было гораздо больше.
— Для биатлона и погодные условия в Латвии не самые благополучные. Ну, все против...
— Они скорее искусственные. Отсюда и невозможность полноценно тренироваться детям дома. Хорошо, у кого родители в состоянии помочь и вывезти их на сборы в ту же Скандинавию, где со снегом проблем нет. Но это исключение. Я сам на днях встал на лыжи у себя дома в Мадоне. Делаю на самом деле это нечасто, но иногда получается, когда условия и время есть. Легче, кстати, найти время, чем дождаться нормального снега. В один такой прекрасный день я встал на лыжню. А уже на следующий день его и след простыл — снег весь растаял. Ну разве это нормально в декабре?
