«Все зависит от возраста ребенка. Чем он младше, тем сложнее что-то доказать. Все-таки, к примеру, четыре года и 16 лет – разница огромная, разные воспоминания и детализация описания», - сказал Лавчиновский.
Он отметил, что в расследовании таких дел – очень много сложностей. И первая из них – отсутствие свидетелей.
«Как правило все это происходит без посторонних. Потерпевшие часто боятся говорить об этом, особенно, если речь идет о таких происшествиях в семье. Подозреваемый – с виду на злодея совсем не похож. Это преступления, где нет следов и где очень сложно добыть доказательства. Очень многое зависит от профессионализма следователя и психолога. А потом шаг за прокуратурой, надо найти очень смелого прокурора, который пойдет с таким делом в суд», - отметил Лавчиновский.
Говоря о причинах частого молчания жертв, Лавчиновский указал, что нередко те боятся, что отношение к ним изменится:
«Они задумываются, что будет с их семьей. Ведь сейчас, какими бы они не были, у них есть мама и папа. Живут вместе, есть игрушки и компьютер. И ребенок понимает, что если пойдет юридический процесс, все это может закончиться. И он часто стоит перед дилеммой – оставаться в такой семье или отправится в кризисный центр. Где, как он считает, вряд ли будет лучше»
Впрочем, по словам прокурора Рижского судебного округа Лады Богоявленской, говорить о стыде или дилемме можно говорить в отношении достаточно больших детей – от десяти лет:
«А если речь о детках 4-5 лет? Они не говорят, потому что им внушается, что так и надо, что так принято во всех семьях. Реальный случай из практики: отец полтора года всячески использовал дочку. Обнаружилось это случайно. Ребенок говорил во сне – это услышала бабушка. С утра она спросила, откуда внучка знает такие слова. И ребенок расплакался, залез ей на колени, и начал рассказывать, что папа с ней делал. Полтора года он внушал ребенку, что любит дочку, так и происходит в семьях! Ребенка программируют, и он не жалуется!».
