На прошлой неделе, полиция сообщила, что в одной из квартир в центре Добеле найдена семья. Родители, скорее всего умерли от передозировки, а их девятимесячный ребенок, возможно, от голода. Кроме погибших, в квартире нашли еще трое детей — трех, четырех и пяти лет. В начале Добельский сиротский суд публично заявил, что о семье ничего не знал. Однако в процессе расследования начало выясняться, что члены сиротского суда принимали участие в собраниях, которые организовывали сотрудники соцслужбы. На собраниях речь в том числе шла и о проблемах в этой семье. Государственная инспекция по защите прав ребенка решила обратиться в сиротский суд и самоуправление с просьбой оценить действия работников сиротского суда.
В Министерстве благосостояния, в котороме проверяют работу соцслужб указали, что в начале работник соцслужб около двух лет активно работали с этой семьей. Поддерживали и наблюдали вплоть до несчастного случая. В прошлом сентябре после уговоров сотрудников соцслужбы, погибшая мать четверых детей обратилась в полицию с просьбой обеспечить безопасность. После этого отец был отстранен от семьи. После чего родители все-таки помирились. Между тем, уже в 2014 и 2015 годах об этой семье речь заходила на общих собрания, где принимали участие представители сиротского суда и соцслужбы. А в отдельных случаях и полиция.
О чем речь шла на собраниях, пока не известно. Сложно понять к каким результатам хотели прийти на заседаниях, так как не ясны рабочая обязанность и ответственность специалистов, сообщила представитель Минблаг Лига Аболиня.
В этом деле не ясными остаются многие вопросы. Например, почему сиротский суд не уведомил о принятом решении изолировать отца семейства после конфликта, результатом которого стало насилие, сообщила представитель Инспекции по защите прав ребенка Валентина Глущенко.
«Если было постановление суда о том, что нужно изолировать отца от семьи, было ли основание у суда принимать такое решение и не информировать об этом сиротский суд? Нормативные акты предусматривают, что если в семье есть дети и в суде есть опасения того, что правам ребенка что-то угрожает — об этом нужно уведомить сиротский суд», — сообщила Глущенко.
В этом деле, как и в любом другом, нужно оценить роль отца и его сотрудничество с службами.
«Сравнительно часто происходит так, что мама приходит, мама работает, мама сотрудничает, мама делает все что может. Но в большинстве случаев рождается вопрос, как в этих процессах участвует отец. Если у отца не было оплачиваемой работы, значит он участвует в воспитании детей. Тогда возникает вопрос зачем он не участвовал в воспитании. Там между родителями была большая разница в возрасте», — указала Глущенко.
В соцслужбе рассказали, что он нерегулярно, но все же работал на оплачиваемой работе. Соцслужба также предлагала ему помощь психолога, но после одной консультации он больше не посещал врача.
По инициативе министра благосостояния Яниса Рейрса на следующей неделе, в понедельник, ожидается межинституциональное собрание, на которое приглашают должностных лиц из Госполиции, Бюро омбудсмена и Инспекции по защите прав ребенка, чтобы оценить риски, были ли действия своевременными и что делать в будущем, чтобы улучшить сотрудничество между учреждениями.
