Но мириться с прежним положением дел в «Страдини» тоже больше не согласны. Люди больше не готовы трудиться 240 часов и не получать нормальных сверхурочных.
Трудящиеся в этой отрасли хотят, чтобы все остальные часы оплачивались как сверхурочные в рамках Трудового закона, а не по расценкам введенного в кризисные годы «нормального продленного рабочего времени», оговоренного Законом о врачевании. Что ж, теперь в «Страдини» медики будут получать еще меньше – зато хотя бы смогут полноценно отдыхать. Там признаются: вся надежда – на политическое решение, которое позволит персоналу улучшить качество своей жизни и не убиваться на нескольких работах, чтобы свести концы с концами.
Будет в минусах и больница, потому что не состоятся плановые операции, оплачиваемые государством. Но самые большие опасения возникают за судьбу пациентов. Как будет происходить медицинский уход за тяжелобольными в условиях нехватки сотрудников – пока трудно даже представить.
Совет Латвийского профсоюза работников здравоохранения и социальной опеки (LVSADA) принял решение: месяц, весь июль, медики в этом году не будут трудиться «нормальное продленное рабочее время», а отработают только 168 часов вместо 240. Так медперсонал надеется наглядно показать жителям Латвии, насколько недооценивается его труд. В «Страдини» пошли еще дальше: здесь акция протеста стартует уже сегодня.
«Если мне нужно будет спасать одну даму, я не смогу спасти там какую-то другую. Потому что у меня только две руки! Кому-то нужно будет жить, а кому-то... умирать! Из-за нехватки [рук] мы не можем полноценно работать», - с прискорбием признала медсестра отдела интенсивной терапии больницы Илга Эллере.
Она говорит просто и резко. Но, работая в интенсивной терапии и реанимации, иначе и нельзя. Здесь решения требуется принимать быстро. От реакции медсестры зависит жизнь совершенно беспомощного человека.
Эллере рассказывает: многие пациенты подключены к системам искусственной вентиляции легких, искусственным почкам – за этими людьми нужно наблюдать, и делать это должны медсестры, потому что «врач бегает еще в другие отделения». Вне удлиненного рабочего дня обеспечить присутствие шести медсестер на восемь палат будет невозможно.
«Если общественность согласна, что кто-то из их близких уйдет лишь потому, что не нашлось денег для персонала – ну, значит, так нам придется жить», – говорит медсестра.
Где взять дополнительное финансирование здравоохранения? Сама Илга поддерживает введение обязательного медстрахования для всех.
«Многим не нравится мысль о страховках, но мне нравится. Может, это был бы выход. Я тоже не застрахована. У меня нет страхования здоровья», – признаёт Эллере.
Старшая сестра Ингуна Лейте рассказывает: временами возникает ощущение, что ее коллеги «выгорают, сгорают и разрушаются». «Удивляюсь, как они еще держатся! Как они держатся? Мне им нужно спасибо сказать». Старшая сестра отделения поэтому не сердится на медсестер, дружно написавших заявления, извещая руководство, что будут трудиться только обычное рабочее время вместо «продленного нормального».
Но завотделением интенсивной терапии «Страдини» Гирт Фрейс допускает, что придется закрыть часть койко-мест и отправлять пациентов в Гайльэзерс. По его словам, работа в отделении – труд командный, и врачи там поддерживают непростое решение медсестер.
Сами медсестры сетуют и на бытовые неудобства в отделении, и на то, что нагрузка на каждую непомерно велика. Они настаивают, что ставка их зарплаты должна начинаться от пяти евро в час. Говорят – лучше потерять 100 евро в месяц, все равно такие деньги ничего кардинально не решают. Зато, может, политики наконец раскачаются.
Как ранее сообщалось, Минздрав собирается постепенно, к 2020 году, отказаться от практики «нормального продленного» рабочего времени и начать оплачивать медикам сверхурочные пусть пока не в двойном, но все же в повышенном размере. На эти цели, однако, тоже нужно изыскать средства. В этом году они будут предоставлены государством из фонда на непредвиденные расходы.
Тем временем хирурги Детской больницы, Латвийская ассоциация хирургов и врачи Рижского роддома подали иск в Конституционный суд, оспорив саму законодательную норму, принуждающую медиков трудиться сверхурочно за гроши.
