Эксклюзив: Янис Энделе — о «целующих задницы политикам» и о рисках работы в России

Обратите внимание: материал опубликован 8 лет назад

Из-за введенного Россией эмбарго на рыбные консервы из Латвии и Эстонии зависимые от Востока местные отраслевики не обанкротятся, но «законсервируют» производства. Будут массовые увольнения. Что потом — зависит от продолжительности эмбарго. Если оно продлится дольше года — некоторые закроются навсегда, в разговоре с Rus.lsm.lv признал один из лидеров отрасли, совладелец компаний Karavela и Ventspils zivju konservu rupnīca Янис Энделе.

Компания Karavela (владеет брендом Kaija) — одна из образцовых по показателю диверсификации. Осваивать производство под заказ скандинавских торговых сетей начала еще лет семь назад. В итоге на Россию в прошлом году приходилось чуть более 10% от общего 32-миллионного оборота, и, как говорил Энделе еще полгода назад, он «из-за России не потеет». А вот как совладелец Вентспилского рыбоконсервного завода, который производит шпроты почти исключительно для России — живет без иллюзий, и в случае российского эмбарго — сразу закроет завод. Что он думает теперь?

— Вентспилский завод закрывается. Что к этому идет, я чувствовал уже давно — спасибо опыту. Но есть нюансы по срокам. Получив на руки письменный ответ из России, мы будем искать свои пути к тамошним источникам информации, чтобы понять сроки эмбарго. Если рынок будет закрыт на небольшое время — это один сценарий. А если больше года — это другая ситуация.

В любом случае завод в июле останавливается на ремонт — это мы и так планировали, без всякий санкций. Теперь ясно, что после ремонтных работ производство не возобновится. Но сказать, что это конец — нельзя. И если будет ясность, что этот запрет временный — мы будем делать все, чтобы потом, когда запрет снимут, возобновить работу. Думаю, это понимают и все наши коллеги. А

еще раз сыпать себе соль на раны — не вижу смысла.

— Думаете, худший вариант — закрытие вентспилского завода на год, а потом снова запуск?

— Думаю, да.

— В прошлом году у вас там работали 480 человек. Если всех сократите — через год без проблем найдете людей?

— В августе прошлого года, после обострения в России, мы уже отправляли всех на биржу труда. А в феврале начали работать в одну смену — это примерно 250 человек. Брали людей не только из Вентспилса, но и из близлежащих регионов. Как будет в будущем с работниками —никто не знает. Но вряд ли эта ситуация затянется на год. Скорее, это будет более короткий период.

Для нас главное, чтобы бизнес не терял деньги, чтобы наши кредиторы и партнеры чувствовали себя пусть и в напряженном периоде, но относительно комфортно. А те, кто сегодня говорит «у нас все нормально», будут терять деньги — и это безответственное решение.

— Думаете, ваши коллеги тоже будут ставить заводы на паузу, или кто-то разорится совсем?

— Надо понять одно:

у любого производителя рыбных консервов есть своя доля продаж в России.

Я эти пропорции знаю, и каждый сам будет принимать решение. Те, у кого в Таможенный союз уходило большая доля продукции, скорее всего сделают все, чтобы бизнес остался платежеспособным — но в таком законсервированном виде, выражаясь дипломатично. Все же у отрасли есть большой опыт кризисов, и наши коллеги знают, что в таких ситуациях делать

На самом деле в чем рыбники молодцы — в последние годы многое было сделано для диверсификации рынков. Karavela в этом плане стала наиболее ярким примером. Другие тоже работали в этом направлении, может, им немного не хватило времени. Но все равно мы видим, что

у Gamma A есть успехи в Америке, Brīvais vilnis идет в Китай. У них хорошие зацепки. Но, к сожалению, прямо завтра они никого не спасут.

Особо компенсировать российские объемы сейчас негде.

С другой стороны, а как было уйти из России на другие рынки, если в последние 2-3 года там все работали на 110%? Значит, надо было отказываться от растущих российских объемов, от тех контрактов, которые ты уже и так не способен удовлетворять полостью, чтобы перенаправить часть производства на запад? Мы в Karavela фактически построили еще одно новое производство, и нам не надо было отрывать мощности от восточного рынка. Зато сегодня мы видим, что бы с нами было, если бы не эта диверсификация на запад. Было бы очень-очень плохо. Тогда я бы сейчас потел по полной программе.

— Ваш российский партнер и акционер не предлагал перенести завод из Вентспилса в Калининград, и не мучиться с эмбарго?

— Звучит красиво. Но. В России сегодня нет сырья — они же ввели запрет на ввоз сырой рыбы в том числе. Кроме того, нет культуры труда, и огромная бюрократия. А наш российский акционер — профессиональный торговец, производить он не умеет. А мы туда работать не поедем.

— На ваших предприятиях тоже были проверки из России?

— Нет, у нас были проверки из Америки. А насчет российских ревизий — мне кажется, этот приезд был формальной процедурой, так как отчет был написан заранее. Насколько мне рассказывали коллеги, приехавшие из России люди были довольно профессиональные, они знали что смотреть и проверять, и перед отъездом сказали в таком духе: в принципе результаты нормальные, но какие-то недочеты всегда были, есть и будут. И еще ревизор сказал такую фразу — что отчет в Москве уже написан. И

если в пятницу ревизоры уехали, а уже в понедельник в Москве опубликовали отчет — трудно сомневаться, что тот не был написан заранее.

За день все эти документы просто физически не успели бы составить, это невозможно.

Поэтому мы сегодня попали... Я совсем не против нашей внешней политики, но глупо получается, что за все действия политиков будут платить только рыбопереработчики. И

если мы не увидим, что государство с нами солидарно — это будет плохо. Тогда это вопрос для тех предпринимателей, которые платят налоги — зачем они это делают?

Чтобы чиновников содержать? Мы считаем, что налоги — это еще и касса взаимопомощи, и когда у кого-то есть трудности — государство как-то помогает. А тут получается, что мы за всех должны платить.

— В общем, получается, острым высказываниям Ринкевича о России вы не радуетесь...

— У нас в правительстве есть должностные лица, они говорят и принимают решения. Но когда мы четко знаем, что в ответ будут бить нас одних, а все остальные посмотрят и скажут — «ай, не надо было в России такую пропорцию продаж держать...» — это лицемерие со стороны государства.

Я не говорю о внешней политике — это не мое дело.

Но выходит так же, как если бы на улице кого-то избили, а полиция не пострадавшему помогает, а говорит — «э-э-э, сам виноват, надо было научиться быстрее бегать или лучше драться».

— На самом деле и предприниматели многие, и эксперты так и говорят — ребята, вы же понимали, в какой стране работаете, надо было эти риски учитывать. И тут трудно спорить.

— Я тут и согласен, и не согласен. Я могу себе позволить говорить, как есть, без дипломатии. Когда мы давали работу многим людям,

я что-то не видел писем от Минфина, что они не принимают наши налоги, так как эти деньги заработаны в России.

Нам не говорили — ребята, лучше используйте эти деньги для поиска новых рынков. Когда мы платим деньги — нас любят. А когда у нас начинаются проблемы...

А что касается предпринимателей —

да, бизнесмены вправе так говорить. Кроме тех, которые не работают на экспорт, а давно сидят на государственных тендерах и закупках, и, извините, целуют задницы нашим политикам, дают откаты. И при этом еще умно рассказывают нам про риски.

Но если предприниматель, как я, занимается частным бизнесом, от государства ничего не имеет, и говорит нам о рисках продаж в России — окей, тут он прав, имеет право.

Но есть другой момент, когда мы говорим о выходе на новые рынки, — как тут работает государство.

То же ведомство Ринкевича вовремя не подготовило документацию, чтобы рыбники могли начать экспорт в Китай.

Ведь из-за этой бумажки те же Brivais vilnis и Gamma A не могли туда экспортировать, потеряли 8 месяцев. А в министерстве сказали — «ай, мы бумажку потеряли!» Они сейчас там молчат, а министр разговаривает... И если нас сегодня жестко поимеют — мы очень четко сделаем свой анализ, как работало государство в сфере экспорта.

Я раньше даже не знал, что в МИД заведуют экспортными делами тоже. Например,

сегодня мы не можем в Америке «пробить» разрешение в одной организации — ну вот пусть наш посол едет и сидит там у дверей, пока мы это разрешение не получим.

Просто раньше мы к этому подходили легко: «ай, ладно, черт с ним!». Но впредь мы будем относиться очень агрессивно. Уже сегодня у нас были на эту тему встречи, и с нашим министром земледелия, который, слава богу, ходит по земле, старается вникать и помогать, и с министром экономики. Будем выстраивать новые отношения.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное