Один из подобных вызовов Рижская муниципальная полиция получила в конце прошлого года. В квартире находились дети трех и четырех лет с нетрезвыми взрослыми. Их мать без предупреждения покинула кризисный центр, где она жила после расставания с агрессивным спутником жизни. Женщину в состоянии алкогольного опьянения полиция обнаружила в квартире ее друга.
Мать возразила полицейским, сказавшим, что в этот раз детей не оставят дома. Стражи порядка ответили:
«Вам не нужно [занимать] такую позицию... В этот раз дети поедут с нами».
О женщине сообщил отец детей, которого раньше наказывали за эмоциональное и физическое насилие. В присутствии полиции конфликт между бывшими супругами и другом матери обострился, на последнего пришлось надеть наручники.
Мать детей неоднократно попадала в поле зрения полиции и сиротского суда. Ее уже разлучили с тремя старшими детьми, с женщиной остались двое маленьких. С ними она расставаться отказалась.
«Я никому не отдам своих детей. Я еще раз повторяю. Все?»
— заявила женщина.
Полиция тем временем забрала детей, чтобы отвезти в кризисный центр. За происходящим снаружи наблюдал и бывший спутник жизни. Когда женщина вышла из дома, конфликт вновь обострился. Когда детей забрали, женщина угрожала совершить самоубийство, хваталась за нож. На нее надели наручники.
Главные пострадавшие в этой ситуации — малыши.
Они в машине шепотом спросили, где мама. Обоих доставили в кризисный центр.
В прошлом году детей, которых рижская муниципальная полиция забрала из семей и доставила в кризисные центры, стало почти в два раза больше по сравнению с 2016-м.
В 2016 году их было 59, в 2017-м — ровно 100.
Еще 198 детей временно забрали у родителей, доставили в безопасное место к близким. «Почти на 20% выросло число случаев, когда мы детей забираем из семьи... Мы обеспечиваем детям временно безопасные условия и среду», — рассказал замглавы Рижской муниципальной полиции Андрей Аронов.
В Департаменте благосостояния Рижской думы указали — это результат хаоса 1990-х. Родители, у которых сейчас забирают детей — это несовершеннолетние 90-х годов, и тогда им не уделили достаточно внимания, чтобы не бросили школу и получили помощь социального работника. Теперь упор делается на образование ребенка. Серьезнейшие проблемы — употребление родителями одурманивающих веществ, а также невылеченные психические расстройства.
«Часть людей, которые попадают в поле зрения, это люди с низким уровнем образования. Уже сейчас наследуют бедность из поколения в поколение»,
— рассказала глава Сектора семьи и детей Департамента благосостояния Рижской думы Агнесе Игауне.
В поле зрения социальных служб Риги — более трех тысяч семей, в которых воспитывают более пяти тысяч детей. В 2016 году впервые зарегистрировали 1369 семей, из которых 513 обратились за помощью сами, а об 871 сообщили. Семьи, которые обязаны контактировать с социальным работником, обычно меньше мотивированы.
«Конечно, легче и результаты лучше, если эти проблемы идентифицировать уже на ранней стадии... Однако ведется и масштабная работа с дошкольными образовательными учреждениями, с лечебными учреждениями, чтобы своевременно оказывали помощь этим семьям»,
— указала Игауне.
Значение социальной работы подчеркивают и в Бюро омбудсмена. Работа с семьями в краткосрочном периоде требует значительных финансовых вложений, однако исследования показывают, что каждый потраченный евро многократно окупается.
«Надо смотреть на перспективу — как инвестировать в такую семью, чтобы они сами могли содержать своих детей и заботиться о них. Это будут большие финансовые вложения, но в краткосрочном периоде. Не придется всю оставшуюся жизнь содержать и детей, и родителей как получающих пособие», — отметила глава Отдела прав детей Бюро омбудсмена Лайла Гравере.
Хотя работа с семьями группы риска сложна, она способна принести плоды. Это подчеркивают и в Муниципальной полиции, и в Департаменте благосостояния. Например, женщина, у которой забрали шестерых детей, седьмого воспитывает сама — при поддержке соцслужб.