Участникам дискуссии показали видео, снятое на финских уроках: дети вели себя свободно, учитель не давал им жестких указаний, но ребята 9-11 лет сами изучали содержимое пачек с продуктами, а потом (по ими же самими придуманной теме) готовили исследование. В другом ролике группу школьников отправили с некой суммой в универмаг, и там они должны были, уложившись в эту сумму, купить продукты к школьной вечеринке в своем классе. Полная непринужденность – и, судя по репутации финской образовательной системы, превосходный результат. Может ли достичь такого уровня Латвия – и должна ли, такой вопрос прозвучал в передаче.
«Это тоже – организация, это лишь кажется, что всё так легко и просто, - пояснил преподаватель и журналист Константин Ранкс, имеющий опыт работы в Финляндии. – Там же подготовку начинают еще в 6 лет – это еще детский садик. И разница между последним годом в садике и первым в школе практически незаметна: продолжается игра, познание мира через игру. Нет оценок вообще! До третьего класса. До седьмого класса – устные, их там несколько, но никогда не говорят «плохо»! И родителям говорят: у вашего ребенка хорошо, но в другой области».
По словам Ранкса, в Финляндии считается: в первые школьные годы ребенок должен научиться социализоваться, взаимодействовать со всеми остальными, научиться быть вместе с ними.
«И в этих классах, поскольку все школы одинаковы, очень важен момент равенства. Там будут и дети одаренные, и дети с проблемами. Нужно это учитывать», - отметил Ранкс.
«Мы здесь говорим о двух диаметрально разных подходах к процессу образования как таковому, - возразил Вячеслав Домбровский. – Можно один назвать финским, а другой – условно, англосаксонским. Их разность заключается в ответе на вопрос, кто есть учитель: он как хирург – или как медсестра? «Хирург» - это такой учитель, индивид, почти художник, который достиг таких вершин в своей профессии, что ему вообще мало кто может задавать вопросы, что и как он делает в классе и почему. То есть такие учителя сами во многом учебный процесс и определяют.
Оттого и такая автономия в той же Финляндии, где учителя не связаны какой-то четкой учебной программой. Но учителям там и платят соответствующе! Как хирургам. Мы говорим о системе, где жесточайший отбор, где далеко не все могут стать учителями и где их труд оплачивается наравне с трудом адвокатов. Немаловажны здесь престиж и финансирование».
Другое дело – так называемая англосаксонская модель, в которой дается установка на измеримые результаты работы учителя, четкую регламентацию того, что и когда должно быть детьми выучено, и в этой модели учитель «выполняет роль медсестры», пояснил экс-министр. Парадокс же, по словам ученого, заключается в следующем. Есть популярный способ измерять успех – исследование PISA (оно показывает, как ученики учатся).
«И парадокс в том, что, если мы посмотрим на одни из лучших стран – нам назвали Финляндию, но среди них есть и Сингапур, - так вот если бы нам показали Сингапур, мы бы увидели сидящих в шахматном порядке детей в школьной форме и учителя, стоящего над ними едва ли не с кнутом. И обе системы работают!» - заявил Домбровский.
Исследователь Мария Голубева с этим не согласилась: «Мне кажется, что нужно учитывать общий контекст и цивилизационную направленность общества, в котором это происходит. В китайской исторической системе учитель – это практически бог! Ему нужно кланяться и слушать каждое слово.
Я не считаю, что мы находимся в том контексте, где могли бы повторить сингапурскую модель. И если мы продолжим пытаться сохранить в своей системе образования то, что осталось от советской модели – авторитарность, жесткие правила прежде всего для учеников, - боюсь, сильно продуктивными мы от этого не станем».
