Это деморализует, признали украинские военные в интервью LTV. Один военнослужащий сообщает на базу, оборудованную в одной из крепких дач в Донецкой области, что обстрел из гранатометов продолжается. «Все живы? – Да, всё нормально!».
Сообщения о регулярных обстрелах в этой гибридной войне – сейчас признак существующего гибридного перемирия. Съемочной группе LTV была дана возможность покинуть базу и в обзорной поездке вдоль линии фронта увидеть, что это означает в действительности.
Патрулировать линию противостояния отправляются солдаты 93-й бригады – все они добровольцы, в основном из гражданских, не обладавшие ранее военной подготовкой; но теперь, через год после активных боевых действий, ополченцев уже включили в армейские структуры.
Съемочная группа наблюдает, как делят продукты. Вдали слышны взрывы, но раздаются они не со стороны позиций сепаратистов. И взрывы эти, и выстрелы – с учений неподалеку. Но на позициях украинским военным отдан приказ не стрелять. Под угрозой семи лет тюрьмы.
Мера вынужденная: пока ее не ввели, говорят военные, нарушения Минских соглашений происходили очень часто и были грубыми. Обстреливались их позиции и ракетами, и из крупнокалиберного оружия.
Стабилизировалась обстановка в Донбассе чуть больше месяца назад, что отчасти совпало с вмешательством российских войск в сирийский конфликт. Но перемирие в его подлинном смысле так и не наступило. Сепаратисты регулярно стреляют – есть и раненые, и погибшие в рядах украинцев, хоть и заметно меньше, чем прежде.
В момент, когда журналисты LTV сидели в окопах и рассматривали заметные оттуда высотки в центре Донецка, пришло известие, что другие позиции сейчас обстреливает снайпер. Военные говорят: это провокация.
«На наши позиции приходят диверсанты и группы разведчиков, чтобы спровоцировать и попытаться нанести вред, а затем отступают. Они действуют весьма профессионально – не сказал бы, что там какие-то добровольцы.
Военным психологически трудно всё время ждать, потому что стрельба запрещена. Четкой цели, однако, у нападающих нет. Мы всё время ждем, и нас всё время обстреливают.
Вон снайпер начал палить – парни просто рыли окопы, и он стрелять начал. Ответить нельзя, хотя мы точно знаем, с какой стороны он стреляет», - рассказал один из украинских военных, Август.
Учитывая ситуацию, высшие должностные лица Украины заявили, что они готовы в любой момент снова разместить вдоль фронта тяжелую бронетехнику. В том, что на противоположной стороне отвели свои тяжелые вооружения, тоже полной уверенности нет.
Нервы у украинцев натянуты как струна, ведь в любой момент может начаться пальба.
«Им [пророссийским сепаратистам] хочу сказать, что Украина едина, и им тоже пора начать думать своей головой. Единая Украина, единый народ.
Если кому-то что-то не нравится, так за руки не держим – чемодан, вокзал, Россия, и нечего нам тут воду мутить, стрелять в нас и наших братьев! Но пока получается, что они остаются безнаказанными. Так не может продолжаться!» – говорит Наум.
Здесь неподалеку, вокруг башен Донецкого аэропорта, земля была полита кровью бессчетного числа людей. Бессчетного потому, что никто на деле не знает, сколько их пало, особенно на той стороне, у сепаратистов. Но просто их было очень, очень много.
Что дальше? Военные слышали, будто конфликт попытаются полностью заморозить как можно скорее, но пока это лишь разговоры. Никто здесь не верит, что это может быть долгосрочным решением проблемы:
«Некоторые говорят, будем тут до декабря, и тогда с Нового года антитеррористическая операция прекратится. Другие говорят, до конца зимы, начала весны.
Говорят, всё тут переймут батальоны милиции, выставят свои контрольне посты и вместе с сепаратистами патрулировать будут.
Трудно представить, чтобы это вообще было возможно, что так будет. Я думаю, оккупированные территории нам нужно отвоевать, и будет это нелегко. Хотя и говорят, что Путин на Сирию переключился, здесь всё тоже продолжится – эти боевики, что тут были, теперь в Сирии, но сюда привезены новые», – поясняет украинская военнослужащая по фамилии Святославская.
Несмотря ни на что, эти военные настроены бороться. Снабжение достаточное, воевать можно и даже нужно, считают они. Но сказанное политиками свидетельствует, что политической воли к этому уже нет, даже если существующая ситуация никого и не устраивает.
