КОНТЕКСТ
В самом конце октября литовский суд заочно признал Млынника и еще двоих бывших омоновцев, Александра Рыжова и Андрея Лактионова, виновными в нападении на пункт литовской таможни на границе с Белоруссией, в Мядининкае (встречается также написание «Медининкяй») в ночь на 31 июля 1991 года. Все трое (ныне — граждане России), установил суд, виновны в убийстве сотрудников литовских полиции и таможни (суд квалифицировал это как преступление против человечности). Млынник отдал приказ о нападении. Ранее по этому делу был осужден еще один бывший омоновец — Константин Никулин, выданный Латвией Литве. Всего в Мядининкае были убиты 7 человек — большинство были уложены на пол лицом вниз и застрелены выстрелами в затылок. Таможенник Томас Шярнас, получил сквозное ранение в голову, однако выжил и стал ключевым свидетелем обвинения.
«То, как было совершено преступление в Мядининкае, просто не укладывается в голове, такое могли сделать только какие-то нелюди и конченые подонки».
О непричастности к бойне в Мядининкае Млынник заявил и петербургскому ресурсу Фонтанка.ру, также ссылаясь на алиби, якобы имеющееся и у него, и у Рижского ОМОНа в целом.
КОНТЕКСТ
В Латвии ОМОНу инкриминируется, в частности, штурм МВД 20 января 1991 года, в ходе которого были убиты два верных Латвии милиционера, два кинодокументалиста и случайных прохожий. Rus.lsm.lv уже приводил слова генпрокурора Латвии Эрика Калнмейрса — обвинения были подготовлены против 74 человек, под судом, в основном заочно, оказались 15, а реально в заключении оказался один человек. Сейчас дела закрыты за истечением срока давности.
По словам Млынника, действия против таможен на границах воссоздающихся балтийских государств рижский ОМОН прекратил в июне 1991 года.
«Операция по разблокированию незаконных таможен проводилась с середины мая до конца месяца, в основном без меня. (В начале мая Млынник был ранен несколькими выстрелами в ходе произошедшего в Риге инцидента, которой он характеризовал и характеризует как покушение. — Rus.lsm.lv) Это не было погромами, как пытаются представить. Вместе с нашими бойцами выезжали представители следствия и прокуратуры республики, составляли акты, разоружали представителей так называемых таможен, имущество — будки, посты, вагончики, шлагбаумы — уничтожали на месте. Таким образом были сняты около 200 таможенных постов. Шум был серьезный, и не только в Прибалтике... (…)
Где-то в начале июня меня вызвали в Москву к тогдашнему председателю КГБ СССР Владимиру Крючкову. Меня отправили в Москву из Риги в сопровождении немаленьких чинов из местного КГБ на машине. (…) Где-то на подъезде к Москве нас встретили (…) и отвезли в известное здание на юге Москвы. Там уже были к тому времени Крючков, Варенников, Грачев, кажется, Подколзин, еще какие-то генералы. (У Млынника тогда было званием майора. — Rus.lsm.lv) Когда закончилось совещание,
меня пригласил Крючков и без всяких вступлений спросил: «А кто тебе дал команду по разгону таможен?» Я еще удивился: «Так Борис Карлович! Пуго.
Я расписался в книге приказов о получении телетайпограммы из Москвы на этот счет!» И он мне сказал: «Все действия по разблокированию таможен прекратить. Все подразделения вернуть по местам дислокации. И ты больше в эти дела не вмешиваешься!» (…)
После той поездки в Москву
я дал команду больше не трогать таможни»,
— приводит Росбалт слова Млынника.
На вопрос о причинах, по которым шеф КГБ отдал такой приказ, Млынник отвечает, что точно не знает, но высказывает предположение: в руководстве КГБ поняли, что налеты на таможенные пункты вызывают отрицательную реакцию на Западе и приводят к усилению поддержки движения стран Балтии к независимости. Таким образом Млынник подводит к версии о том, что расстрел в Мядининкае был делом рук самих литовцев.
Он рассказывает о некоей неформальной встрече генерала Александра Житникова, командира 42-й дивизии внутренних войск, которой оперативно подчинялся Рижский отряд ОМОН и штаб которой располагался в Вильнюсе, с руководством Литовской Республики: «Чуть ли не сам Витаутас Ландсбергис заявил, что все эти наши погромы таможен им только на руку. Волна протестов в западных странах и поддержка независимости ширится, а если ненароком еще кого-нибудь и пристрелят, так это вообще будет отлично — шумиха поднимется на весь мир!» (Эту же версию Млынник сформулировал и в интервью Фонтанке.ру: «Таможенники и полицейские погибли в результате жертвоприношения, устроенного литовскими властями».) Впрочем, Млынник признает, что узнал «о разговоре с Ландсбергисом» не от самого Житникова (который «заискивал» перед литовцами), а от своего «руководства», которое, в свою очередь, «получило информацию от своих источников в окружении Ландсбергиса».
Представление о «руководстве» Млынника дает следующий фрагмент из интервью Фонтанке.ру:
— Рижский ОМОН создан в октябре 1988 года. Правда, что его курировали то ли КГБ, то ли ГРУ.
— Сейчас это уже не является гостайной. Рижский ОМОН состоял из сотрудников КГБ и ГРУ. Были еще десантники. Первый командир, Эдгар Лымарь, был не в курсе, и ушел с должности. Не смог жить среди двух зонтиков. Да, подразделение было не совсем простое.
— (...) Являетесь ли вы кадровым офицером контрразведки?
– А я разве когда-нибудь говорил, что я мент?
«Мне жаль погибших таможенников, чьи жизни стали разменной монетой в чьих-то играх. Мне жаль получившего тяжелое ранение и, к счастью, выжившего таможенника Томаса Шярнаса, который стал верующим, принял сан пастора, — говорит в конце интервью Росбалту Млынник. — Мы с ним единоверцы, кстати. Я тоже — католик».
Фонтанке.ру Млынник назвался православным: «Горжусь, что живу в России и служу Отечеству. Православный. Хоть и поляк по происхождению».