«Здесь был образован большой рыбоперерабатывающий комплекс. В это время, на его пике, на заводе работало до 1700 человек. Здесь, фактически, делали всё, любые виды рыбообработки — и консервирование, и копчение, и даже делали рыбную муку, и делали то же самое сурими для крабовых палочек, и даже делали рыбную колбасу. В постсоветское время это предприятие пережило три банкротства»,
— рассказал он.
Нынешние владельцы приобрели обанкротившееся производство в 2003 году и начали масштабную модернизацию с использованием, в том числе, и средств европейских фондов. С тех пор было немало кризисов, но сильней всего ударил «санкционный» 2014 года.
«И в 2015 году мы полностью теряем восточный рынок. Это не только Россия, это и Казахстан, это и Беларусь, и Киргизия, и резкое сокращение в остальных постсоветских странах, и стоим, в принципе, перед проблемой, что нам делать. То есть на заводе работает 420 человек, плюс мы планируем 30-40 человек еще дополнительно набирать для крабового завода, но — резкий стоп», — добавил Крупник.
«Санкционный кризис» заставил сильно сократить число сотрудников, сейчас на предприятии работает около 180 человек. И вскоре их может стать еще меньше: как пояснил руководитель предприятия, грядет повышение минимальной зарплаты, в нынешних условиях заводу без очередного сокращения штатов это не потянуть... Утраченные традиционные рынки надо было компенсировать.
«Мы, конечно, пошли на восток, прежде всего — Юго-Восточная Азия, это Япония, это Китай, это Тайвань, Таиланд. У них, конечно, другие рыбные предпочтения. В основном, конечно, эти страны любят свежую рыбу. Но мы начинаем к ним приспосабливаться»,
— подчеркнул Крупник.
Он отметил, что для уверенного вхождения на новый рынок надо лет пять, но за прошедшие два года предприятие достигло немалых успехов, в частности, продукция Kolumbija представлена даже в ресторанах Токио и Шанхая. Новые рынки частично компенсировали потери традиционных, но все же объем производства сильно сократился.
«У нас сегодня где-то 50% того объема, что мы выпускали раньше. Если мы до кризиса выпускали 12-14 миллионов банок в год, то сейчас мы выпускаем 5-6 миллионов банок», — отметил глава холдинга.
Сейчас предприятие гораздо активней работает на внутреннем рынке, куда, по мнению Игоря Крупника, входит не только Латвия, но и остальные страны Балтии, а также Восточная Европа. На этот внутренний рынок поставляется до 70% продукции.
«Вообще, Балтийские страны, особенно Латвия, очень много потребляют консервов на душу населения. Даже удивительно. Не знаю, с чем это связано, но на самом деле это достаточно большой рынок, то есть, по ряду экспертных оценок, это миллион банок в месяц потребляет внутренний балтийский рынок», — указал он.
По оценке Игоря Крупника, каждый житель Латвии, от младенца до старика, съедает баночку рыбных консервов раз в два-три месяца, а каждый россиянин — раз в полгода, жители других стран — еще меньше. И в топе, конечно, шпроты.
Опрос это подтвердил. Вот ответы потребителей на вопрос: «Едите ли вы рыбные консервы, и если да, то какие».
— Нет, не ем, иногда только шпроты, и всё.
— Крайне редко и очень избирательно. Шпроты в масле — и желательно в прозрачной упаковке.
— Да. Тунец, икру красную, бывает, шпроты.
— Нет. Тунец может быть.
— А шпроты?
— Редко.
— Нет, давно уже не ем, честно говоря. Раньше — тоже нет, у меня папа был рыболов, поэтому у нас всегда своя свежая рыба была. Консервы как-то... Редко-редко, если шпротики покупали, а так нет.
Потому до 80% объема производства Kolumbija — шпроты разных видов. Какие еще рыбные консервы едят латвийцы?
«Едят еще океаническую рыбу, то есть это традиционно — сардина, скумбрия, сардинелла, в масле или с добавлением масла, в томате. В принципе, это основные топовые позиции. Они в советское время были — недалеко ушло предпочтение латвийца от советского времени»,
— указал Крупник.
И все попытки предприятия предложить что-то новое — к примеру, карпа в томате или масле, или форель в сливочном креме — принимаются потребителем со скрипом.