В «Легенде о пианисте» необычная сценография. Зрители располагаются на сцене. И зал вместе со сценическим оборудованием по ходу действия превращается в корабль – который, как ковчег, несет в себе и артистов, и зрителей.
«Во-первых, это прекрасный материал, Алессандро Баррико, и это такая история, которая предполагает признание в любви этому совершенно удивительному музыканту, самородку, который прожил немыслимую жизнь. Он всю свою жизнь прожил на корабле! Родился на корабле, прожил на корабле, так ни разу и не сойдя на берег.
У него была небольшая жизнь, у этого вымышленного персонажа. Но был такой прототип и в жизни. Самородок, который никогда не учился играть на фортепиано, он был самоучкой со своей техникой игры.
Он стал легендой при жизни, на этот пароход, курсировавший между Европой и Америкой, люди специально покупатели билеты, чтобы послушать, как он играет.
Жизнь его закончилась трагически, потому что корабль, на котором он проплавал и прожил всю свою жизнь, стал госпиталем во время войны и потом был отправлен на слом. Судно планировалось взорвать. Он отказался сходить с этого корабля, как его ни упрашивали, и он погиб там. Вот такая удивительная, фантастическая, невероятная, сумасшедшая история».
Развитию сюжета служит и сценическое решение:
«Мы не предлагаем зрителям почувствовать себя пассажирами этого корабля — мы буквально делаем их пассажирами. Они находятся на планшете сцены, и все действие разворачивается там же. В финале колосники, вся машинерия сцены представляет собой ожившую декорацию, которая — и трюм, и машинное отделение корабля, и какой-то гигантский механизм...
Спектакль — признание в любви к удивительному таланту. Мы плачем о том, что с ним случилось, но мы остаемся жить, и он продолжает жить в наших сердцах».
При обсуждении будущей постановки, по словам Голомазова, создатели «Легенды...» решили, что они не хотят получить «еще один камерный спектакль», и прозвучало решение:
«Когда мы вышли на сцену и посмотрели на всю эту совершенно фантастическую архитектуру, на театр изнутри, с этим металлическим колодцем, с четырехэтажными галереями, софитами и всей внутренностью сцены, мы подумали и решили: а давайте попробуем сделать камерное пространство на планшете сцены, с последующим выходом в зал в финале.
Потом присоединился Николай Симонов, художник. И предложил совершенно замечательное решение с кругом. Там в центре сюжета есть шторм. И вначале но предложил решение шторма, а потом это стало неким общим решением спектакля. Поэтому там у нас и шторм, и штиль, и качка, и буря — все, что угодно».
Главный герой, оторванный от суши — в бесконечном поиске родины и смысла жизни. У него есть причины не хотеть сойти на твердую землю:
«Конечно, это история про отшельника! История о человеке, который отказался от мира, от земли, от чего-то абсолютно привычного, без чего мы не можем представить себе какую бы то ни было жизнь. А
он поставил под сомнение примером всей своей жизни и образом жизни и творчества те абсолютно естественные для нас ценности, к которым мы привыкли».
Главный герой «Легенды...», по словам режиссера, всю свою жизнь прожил в этом конфликте и неприятии того мира, который его окружал:
«Он — пример такой человеческой, эмоциональной внутренней эмиграции по отношению к несовершенствам того мира, в котором мы пребываем. И этому посвящен удивительной красоты последний монолог главного героя. Он пытается найти объяснение и причину тому, почему он не уходит с этого корабля, жертвуя,в сущности, жизнью. Для него это невозможно! Он не мог принять этот мир — в тех ценностях, которые мир предлагал».
Сергей Голомазов создает постановку в Риге не впервые: он еще в середине 90-х работал в рижском Театре русской драмы. Заслуженный деятель искусств РФ, профессор, художественный руководитель Театра на Малой Бронной и теперь продолжает ставить спектакли в Рижском русском театре им.М. Чехова. Осенью театр открыл сезон постановкой Голомазова «Почтисчастье», а 23 ноября состоялась еще одна премьера — «1900-й. Легенда о пианисте».
