Личное дело

Дорога на параОлимп

Личное дело

Добровольцы среди нас

Таллинские компромиcсы Довлатова

Личное дело. Таллинские компромиссы Довлатова

Обратите внимание: материал опубликован 7 лет назад

Сегодня журналисту и писателю Сергею Довлатову исполнилось бы 75. Три года он прожил в Таллине, который был один из его любимых городов. Да и многие герои его рассказов родом из той таллинской редакции, в которой он работал. Программа LTV7 «Личное дело» отправилась к соседям — встретиться с людьми, которые знали писателя лично.

«Я всегда говорил, что советские газеты надо читать неторопливо и вдумчиво. Взвешивая каждое слово. Я утверждал, что советская пресса несет в себе бездну информации, если научиться читать между строк».
Сергей Довлатов,
эфир Радио «Свобода»,
21 ноября 1985 года.

1972 год. Сергею Довлатову — 31. Долги, семейные неурядицы, чувство безнадежности. В кармане 26 рублей, журналистское удостоверение и ручка. В портфеле — смена белья. На попутке литератор один из Ленинграда добирается до Таллина. Столица Эстонии тогда, по Довлатову — искусственная, кукольная, бутафорская. Тут и по сей день нарядные дети и не видно бездомных собак. Впрочем, не видно и такелажников, что пьют шерри-бренди из крошечных рюмок. Все это будет — потом. А сначала...

Пярнусское шоссе, 67а, знаменитая редакция газеты «Советская Эстония» на 6 этаже Дома Печати. Тогда Дом печати, сегодня — бизнес-центр. Из этих стен выходят все «Компромиссы».

Тут больше не играют в буриме на планерках, не придумывают стихи на случай, и не спускаются в бар Дома печати. Редактор Туронок уже не обвиняет журналиста Довлатова в политической близорукости за материал про научную конференцию, и не готовят здесь репортаж о рождении четырехсоттысячного жителя Таллина, и не обсуждают телеграмму эстонской доярки Линды Пейпс Брежневу. Линда Пейпс в реальности — Лейда Пейпс. Она до сих пор живет в Вильянди. Все по Довлатову.

«Я была в гостях у приятелей, спустилась этажом ниже к другим приятелям потому, что не хватило вилок. Там на гулянке в торце стола сидел в полузатемненном пространстве человек.

Он увидел меня, простер руки и закричал: «Зачем вы стреляли в Ленина?!»

То есть во мне увидел сходство с Фанни Каплан», — вспоминает писатель Елена Скульская, тогда — коллега Сергея Довлатова по «Советской Эстонии».

В 70-е говорить о русской литературной среде в Таллине не приходится, считает Скульская. Тут Довлатов был в изоляции. Но работать с ним в партийной газете было «упоительно интересно»:

«Он придумал такую рубрику — «Для больших и маленьких». И там он первым придумал вводить эстонские слова в обиход русских детей. Сочинял стишки, где рифмующиеся слова были на эстонском. Например: как-то в сумрачном лесу повстречались звери. Волк сказал медведю «здравствуй», тот ответил tere. Это по-эстонски „здравствуй”».

Дом на улице Вабрику, 41. Когда писатель только приезжает в Таллин, он звонит ей — Тамаре Зибуновой. Позже ее назовут гражданской женой. Затем родится дочь Александра. И много позже на доме появится книжный разворот — табличка «Сергей Довлатов жил в этом доме». Здесь писатель выводит на прогулку свою любимую собаку — фокстерьера Глашу.

И отсюда рукой подать до ипподрома.

1974 год. Компромисс второй. Место действия — таллинский ипподром. Сергей Довлатов приходит сюда почти каждую субботу. Надеется на выигрыш. Поговаривают, что программку размечает свой человек.

«Я достал программу завтрашних скачек. Толя вынул карандаш...После третьего заезда мне выплатили шестьдесят рублей. В дальнейшем мы систематически уносили от тридцати до восьмидесяти. Жаль, что бега проводились раз в неделю».
Сергей Довлатов,
«Компромисс»

В «Советской Эстонии» Довлатов пишет и под псевдонимами: Д. Сергеев, С. Адер. Под своим именем надеется издать книги.

По длинной лестнице издательства «Ээсти раамат»» (то есть «Эстонская книга») Довлатов поднимается не раз. Его «Пять Углов» первой читает Эльвира Михайлова.

«Я прочитала рукопись и

на фоне тех писателей, с кем я имела дело, которые писали о парторгах, комсоргах, о том, какие они правильные, как они исправляют неправильных — это была совершенно удивительная рукопись»,

— вспоминает Михайлова.

С Довлатовым заключают договор, писатель получает гонорар — полторы тысячи рублей. Это при средней зарплате в 125. Но книге не суждено появится в эстонском издательстве. КГБ находит рукопись довлатовской «Зоны» — и набор «Пяти углов» рассыпается.

Из Таллина приходится уехать обратно в Ленинград. Оттуда он пишет Елене Скульской.

«Милая Лиля! Я направил в Таллин десяток писем. Отреагировали только Вы. Я не сержусь, я беспокоюсь, что письма могли не дойти. Понемногу начал сочинять, ходить по редакциям. Люди здесь смелее, циничнее. У каждого неприятностей втрое больше, чем у меня».
Сергей Довлатов, 1975 г.,
цитируется
по
Елена Скульская.
Перекрестная рифма (письма Сергея Довлатова).

Переписка длится три года, до отъезда Довлатова в Нью-Йорк. Два десятка писем Лиле — Елене Скульской — до сих пор хранятся в таллинской квартире писательницы.

«Сам

Довлатов не был диссидентом в прямом смысле этого слова. Но он не вписывался в некий стандарт советской, правильно идеологически выдержанной литературы.

Сейчас, видимо, Довлатов стал писателем, отчасти попавшим в историю. Наверное, уже попал в категорию классиков ХХ века», — считает литературовед Сергей Доценко, доцент гуманитарного института Таллинского университета.

Довлатовский метод — псевдодокументалистика. Вымышленный текст как игра, понятная только тем, кто видел реальных героев. Тексты Довлатова уходят в анекдоты и народ.

«Он никогда как рассказчик и автор не пытается быть таким же как его герои. Он всегда хуже.

Он всегда самый главный неудачник, самый опустившийся персонаж, всегда самый неправильно себя ведущий в любовных историях. Он хуже всех…», — говорит Елена Скульская.

«Компромисс», «Зону», «Заповедник» и все остальное напечатают, когда Довлатов уже будет в эмиграции в Нью-Йорке. Там же он во второй раз официально женится. Будет издавать газету, печататься в престижном журнале The New Yorker, вести свою программу на Радио «Свобода». И умрет от сердечной недостаточности 24 августа 1990 года. Его сыну тогда девять лет, а дочери – 24. Сейчас Екатерина переводит на английский язык те рассказы своего отца, что еще не дошли до иноязычной публики.

«Рассказчик пишет о том, как люди живут. Беллетрист пишет о том, как люди должны жить. Писатель пишет о том, ради чего люди живут. Последнее ему не удалось сделать в Таллине, но почва для этого находилась здесь»,

— полагает Сергей Доценко.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное