Килобайт культуры: Роальд Добровенский и его супруга Велта Калтиня выпустили совместный сборник стихов

Обратите внимание: материал опубликован 7 лет назад

Роальд Добровенский отметил недавно свое 80-летие (глядя на него, в это верится с трудом!). К этой дате приурочена и новая книга писателя, созданная вместе с супругой — «Роальд Добровенский. Стихи / Velta Kaltiņa. Dzeja».

«Эта книга — не билингв, где рядом даются оригинальный текст и его перевод, — рассказал писатель и поэт Rus.lsm.lv. — Это две самостоятельные, но взаимосвязанные книги стихов — русская и латышская. В коротеньком предисловии сказано: «Оба автора, он и она, провели больше половины жизни, можно сказать, под одной обложкой. И не упустили случая побыть рядом и вместе еще раз». «Больше половины жизни» в нашем случае — сорок с лишним лет.

Мы встретились в 1973 году в Москве на Высших литературных курсах. То была двухгодичная школа для писателей, уже выпустивших по нескольку книг, но получивших в свое время образование «не по специальности» (у меня, к примеру, был диплом дирижера хора, Велта окончила Медицинский институт).

Между собой курсанты шутя называли свои курсы «ликбезом». К слову, здесь учились в свое время многие известные латышские литераторы, в том числе Монта Крома, Олга Лисовска, Имант Зиедонис».

Велта — автор восьми поэтических сборников и трех романов на родном языке; в Москве была издана в переводе на русский книга ее стихов «Говорю о земной любви».

Роальд Добровенский начинал когда-то со стихов, затем предпочел прозу и переводы. Его книги, в том числе детские, в России и Латвии изданы общим тиражом более полутора миллиона экземпляров. Наиболее известны романы-биографии, посвященные русским композиторам Бородину и Мусоргскому, латышскому поэту Райнису. У этих книг довольно счастливая судьба.

Аудиокнига о Бородине гуляет в Интернете, роман «Рыцарь бедный. Книга о Мусоргском» в этом году выйдет в латышском переводе, а роман-биография «Райнис и его братья» выдержал два издания в оригинале, на русском языке, и три издания на латышском.

Даже сказка «За Скрипичным ключом», написанная почти полвека назад, в прошлом году переиздана в Санкт-Петербурге.

Кроме того, Роальд перевел с латышского две трагедии Райниса (впервые с оригинала, а не при помощи подстрочника, как выполнялись предыдущие переводы) — это почти 10 тысяч строк пятистопным ямбом; стихи и поэмы Александра Чака, Ояра Вациетиса, Иманта Зиедониса, Иманта Аузиня. Мариса Чаклайса... К своим же стихам, оставленным еще в молодости, он вернулся лишь в 2012 году.

«Кому из нас первому пришло в голову издать общую книгу – сейчас и не вспомнить, — рассказал он. — Мысль была такая: в Латвии не так уж мало людей, владеющих и русским, и латышским языком почти в равной степени. 

Это можно сказать и о латышах старшего возраста, еще не забывших русский язык, и о сегодняшних русских школьниках и студентах».

И латышские стихи Велты Калтыни, и русские стихи Роальда Добровенского даны в оригинале.

Презентация книги состоялась в Икшкиле, где в последние годы живут оба литератора. Икшкиле – место особое. Городок на 16 лет старше Риги; здесь, собственно, в 1185 году началась подтвержденная письменными источниками история Латвии. Здесь богатые культурные, в том числе и литературные, традиции. Прозу Норы Икстены, стихи Лианы Ланги знают далеко за пределами Латвии. Четыре года назад местное самоуправление учредило литературную премию имени Дзинтара Содумса — прозаика и поэта, обогатившего латышский язык и литературу не только собственными творениями, но и классическим переводом «Улисса» Джойса. (Содумс вернулся на родину из Америки и провел последние годы жизни в доме Норы Икстены в Икшкиле; здесь он и похоронен).

В оформлении книги художник Дайга Бринкмане использовала фотографию — Велта и Роальд у костра в Янову ночь.

«Снимок сделан в нашем саду; выбран из множества — фотоаппарат Велта и я много лет не выпускаем из рук, наш общий фотодневник — много тысяч страниц».

«Вот вам два стихотворения Велты  – здесь все-таки в русском переводе – и два, почти наугад, — из моих стихов. Вдруг что-то пригодится?», — добавил поэт.

Велта Калтыня

* * *

В камине,

которого нет у меня и в помине,

трещат березовые поленья.

В камине,

которого нет у меня и в помине,

дым всю ночь разговаривает со звёздами.

И жарко, словно порой сенокосной,

словно в летней хлебной печи.

Ещё полено! Ещё полено!

Того и гляди всю рощу березовую

за ночь спалишь в том самом камине,

которого нет у меня и в помине.

 

А в тот, который будет у нас,

можно будет насыпать звёзды,

закопчённые, чёрные, как антрацит.

 

* * *

Неужели, как в детстве - снова свободна,

ничего - ни забот, ни хлопот напрасных?

И песок надо мною,

и сырость такая,

что последняя искра погасла.

Не жду уже больше - вспыхнет, не вспыхнет,

безразлично - что люди скажут.

Но корни сделают дело своё -

прошьют корнями и крепко свяжут.

И буду снова пригвождена.

И вновь заботы: - А что там слышно?

Как там в мае у вас - сады?

Дымит ли труба над крышей?

Перевод Николая Беляева

 

Роальд Добровенский

 

На пороге

 

Убыстряется время. Сгущается воздух тревоги.

Всё свирепее бури. И землю, и море трясёт,

И всё больше похоже на то, что мы все на пороге...

Что осталось от нами достигнутых глубей, высот?

 

Черной тушею туча над всем мирозданьем нависла.

Все слышней некий гул, потрясенья грядущего шум. 

И громаду всеобщего, грузного, грозного смысла

Прозревает вконец растерявшийся численный ум.

 

О наш разум, кичливый, победный и бедный, 

Обещавший объять и вместить в себя звезды, миры...

Обаяние гибели. Зов и зияние бездны.

Притяжение властное чёрной-пречёрной дыры. 

 

Друг мой, ты перед тем, как сирена последняя  взвоет,

Соберись. Помолчи. На дорожку присядь и замри.

Если веруешь в Бога, то вас перед гибелью двое.

Если в Бога не веруешь, кто же там плачет внутри?

 

В космос. Маме

 

Ах ты, песенка колыбельная,

Точно палуба корабельная,

Ты качаешь меня и качаешься,

Весь мой век звучишь, не кончаешься.

 

Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю... 

 

Ах ты, песенка колыбельная,

Небогатая, даже бедная, 

Как синички-птички пиликанье.

Не так пение, как мурлыканье,

 

Еле слышное, полусонное,

Больше грустное, чем веселое,

Полутемное, полусветлое.

 

Глубина его несусветная.

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное