Второй фортепианный концерт Сергея Рахманинова с интерпретации Андрея Осокина – это «душой исполненный полёт», который в ближайшее время можно будет услышать уже только летом, в берлинском «Концерт-хаусе», где латвийский пианист исполнит это же произведение, а его брат Георгий там же сыграет Третий концерт Рахманинова. На бис Андрей проникновенно исполнил «Этюд» и «Прелюдию» Рахманинова.
Более авторитетного знатока русской музыки, чем Владимир Иванович Федосеев, руководитель Большого симфонического оркестра им. Чайковского, сыскать, в общем-то, трудно. Достаточно вспомнить, как лет пять назад с БСО он выступал в Латвийской Национальной опере, исполнял «Шехерезаду» Римского-Корсакова. И это было музыкальное потрясение: музыку, которую многие из нас слышали десятки, если не сотни раз, звучала будто впервые и по-настоящему! Такова волшебная сила искусства и мастерства!
Третья симфония Александра Скрябина, звучавшая во втором отделении, у нас звучит редко. «Роскошное, но сложное произведение!», - сказал перед концертом Владимир Иванович. В результате произошло небольшое чудо… Из личных наблюдений: большинство из нас время сегодня чувствует достаточно чётко, вплоть до десятка минут, безошибочно. Оркестр и Федосеев сумели погрузить в состояние вне времени, когда по окончании показалось, что всё это волшебство длилось то ли полчаса, то ли минут сорок. На самом деле симфония длилась около 55 минут.
И можно только догадываться, сколько труда в это вложено (именитый дирижёр прилетел за несколько дней до концерта, были репетиции). При этом – учитывая не столь популярную сегодня в оркестрах мира доброжелательную, хотя, конечно, и строгую манеру работы с музыкантами (такова манера у Федосеева). После концерта 83-летний мастер подал руку всем концертмейстерам, вплоть до контрабасистов, а всех остальных, до которых было трудно дотянуться, он отблагодарил воздушным поцелуем. Долгие аплодисменты вставшего переполненного зала…
«Он гений, - резюмировал после концерта в беседе с Rus.lsm.lv строгий профессор Борис Аврамец, один из самых уважаемых латвийских музыковедов. – Потому что благодаря ему оркестр звучал, как никогда, звук необычайно мягкий и бархатный. Это был звёздный час нашего оркестра!».