«Если раньше я приезжала в Ригу как минимум ежегодно, привозила сюда все премьеры своих программ, то теперь появляюсь тут несколько раз в год, просто для души», - сказала она в беседе с Rus.lsm.lv.
- Ирина, если не секрет, как встретили нынешний Новый год, и что значит этот праздник в вашей жизни?
- Много лет подряд я встречала Новый год на сцене. Но с тех пор, как появился на свет мой младший сын, мое время в этот вечер принадлежит семье! Мы можем все вместе встретить его в круизе по Дунаю, как в 2014-м, можем уехать куда-то еще, можем остаться дома, но смысл главной ночи года – быть вместе и думать о будущем вместе.
В этом году поехали в чудесное место под названием Щелыково, в бывшее имение драматурга Островского, где он написал все свои великие пьесы («Гроза», «Волки и овцы» и, конечно, «Снегурочку»). Теперь там музей, заповедник и санаторий, так что встретили с друзьями Новый год в совершенно волшебных местах, на родине Снегурочки.
- А отмечаете ли Рождество, которое православные празднуют 7 января?
- Да, для меня это самое темное зимнее время года – время чудес и надежд. Я люблю этот праздник, и мне немножко жаль, что православные отмечают его на две недели позже. А с другой стороны, получаются целых две праздничных недели, и посреди них – Новый год.
Я всегда украшаю дом уже к европейскому Рождеству. Очень люблю выбирать елочку, наряжать ее, доставать из коробок игрушки вместе с облаком воспоминаний. Но думаю не только о прошлом. Вешая на свою елку ярко-красное сердечко, надеюсь, что в доме будет любовь, доставая сверкающую стеклянную ракушку, загадываю поездку на море. Так моя елка превращается в дерево желаний.
- Можете отметить главные события уходящего года в вашей жизни?
- Это был очень неоднозначный год для всех для нас. С одной стороны, у меня было много хороших творческих событий, прекрасные концерты и поездки, дома все здоровы, и теперь мой дом - это по-настоящему крепкий тыл. С другой стороны, ужасные ноябрьские события, после которых очень тяжело адаптироваться; мы в России тоже знаем о том, что такое террор, и учимся жить в этой новой реальности.
Под конец этот год был очень тяжелым, так что хочется, чтобы этот ужас ушел и больше не вернулся. Когда-то мы шутили про дежурную фразу про мир во всем мире, а теперь очень хочется, чтобы она стала правдой. Потому что невозможно же закрыться в непроницаемом коконе и заниматься творчеством, как будто ничего не происходит.
Мне еще очень много надо сделать, у меня куча новых песен, и их надо записывать с моей группой; лежит готовая аранжированная программа для альбома с симфоническим оркестром, написана детская пластинка, и еще хочется детские песни маэстро Паулса перевести на русский... Но для всего этого нужен душевный покой. Тогда все получится.
- Что мы услышим в вашем исполнении 14 января?
- Рижских зрителей ждет особенная программа - это и презентация нового альбома "Куклы", и посвящение юбилею Раймонда Паулса (вспомним несколько песен Маэстро с детским вокальным ансамблем Латвийского радио «Кукушечка»). Будут и абсолютные премьеры - например, песня Леонарда Коэна «Аллилуйя» ( в переводе Ирины - прим. автора) в сопровождении латвийского хора Balsis.
Кстати, не секрет, что Ирина Богушевская облюбовала в Латвии не Юрмалу, а совершенно другой берег – Вецаки, о котором певица рассказывала в свой предыдущий приезд.
- Если говорить про Вецаки, то я люблю это место именно за его уединенность, за особый микроклимат во всем: и в погоде, потому что Вецаки укрывает от ветров огромная дюна, и в жизни людей, которые там живут.
Знаете, соседи там организовали сообщество, регулярно проводят вместе какие-то музыкальные вечера, выпускают книгу по истории Вецаки, который когда-то был курортом со своей лодочной станцией и водолечебницей – как мы сейчас сказали бы, SPA-салоном. Да, там никогда не бывает такого потока людей, как в Юрмале, которая опять вошла в моду, где дома раскупаются как горячие пирожки, где бурлит ночная жизнь.
В Вецаки очень уютно, приватно, а то, что там особый микроклимат, подтверждается хотя бы тем, что великий скульптор Игорь Васильев выбрал когда-то именно этот поселок, чтобы жить там и творить образы Рериха, Мариса Лиепы, Александра Меня... До сих пор его поразительные работы стоят там – и в доме, в мастерской, и прямо в саду, замшелые, припорошенные снегом.
