Эйзенштейн глазами Гринуэя. Preview

В основе новой ленты Гринуэя — общеизвестный факт: заграничное путешествие за новыми идеями и формами двух главных кино-революционеров, уроженцев Латвии Сергея Эйзенштейна и оператора Эдуарда Тиссе, а также знаменитого режиссера Григория Александрова.

После этой поездки Эйзенштейн, кроме нескольких лент о Мексике, создал свои грандиозные фильмы «Бежин луг» (был уничтожен), «Александр Невский» и «Иван Грозный».

«Я рад, что фильм будет показан в родном городе Эйзенштейна, — говорит Питер Гринуэй, — и откроет фестиваль… Уверен, это будет красивый праздник ! Великий киномодернист и экспериментатор Эйзенштейн уехал из России, от паранойи сталинских репрессий, странных политических коллизий, и увидел совершенно новый и отличный от того мир.

...Кино всегда, во все времена, крутится вокруг двух вечных тем — любви и смерти, Эроса и Танатоса. Именно в Мексике Эйзенштейн почувствовал себя свободным и более восприимчивым к пониманию человеческого бытия. Месяцы проведенные им в Мексике, перевернули его представления о мире».

Итак, в октябре 1931 года 33-летний Сергей Эйзенштейн, всё ещё девственник, путешествует по Мексике, работая над фильмом «Да здравствует Мексика!» (¡Que viva México!), который финансируют американские сторонники коммунистов во главе с писателем Эптоном Синклером. Эйзенштейн задумал киноэпопею о прошлом и настоящем, в которую должны были попасть доколумбова Мексика, экзальтированная «испанская» Мексика, Мексика диктатуры Диаса и Мексика восставшая, а также новая Мексика.

Съемки были прерваны. Эйзенштейн вернулся в Москву, так и не увидев всего отснятого материала. Десятилетия эти кадры хранились в Америке — 75 тысяч метров пленки. Часть материалов погибла во время пожара.

Гринуэй ограничивает пространство сюжета лишь пребыванием режиссера в мексиканском Гуанахуато. Эйзенштейн (финский актер Элмер Бак) останавливается на десять дней в этом мистическом городе серебряных копей XVIII века, чтобы заснять там знаменитый Музей Мертвецов.

Режиссер, снимающий фильмы о бунтах и революциях, потрясенный и очарованный яркой свежестью мексиканской культуры, проживает недолгую историю яркой любви со своим гидом в Гуанахуато

— молодым и женатым мексиканским историком Паломино Каньедо (мексиканский актер Луис Альберти). Причем, сам город, где, сосуществуют Жизнь и Смерть, нерушимые традиции и революционный дух брожения, древнее и новое, также становится героем картины.

Гуанахуа́то — столица одноименных штата и административного центра муниципалитета. Современное название Quanax huato переводится как «холмистое место лягушек». Здесь добывали металлы, легенды гласили о богатых залежах золота, которые и нашли затем испанцы. Онованный в 1546 форт назвали Королевские Шахты Гуанахуато (Real de Minas de Guanajuato), затем он получил статус города. В 18 веке стал важным местом добычи серебра и самым богатым городом в Новой Испании — при ужасающей нищете основной части жителей. В начале позапрошлого столетия вспыхнула война за Независимость Мексики. Повстанческая армия дошла и до Гуанахуато, который после достижения независимости стал столицей одноименного штата. Город даже побывал в статусе временной столицы страны, потом был занят французами — и освобожден, горнодобывающую промышленность возродили. В 1988 центр города был объявлен мировым наследием.

Гринуэй превращает Гуанахуато в средоточие собственной авторской философии, следующей за мыслью самого Эйзенштейна. Площади и лабиринты этого города делают его похожим на сложную личность самого Эйзенштейна.

На экране оживают рисунки Эйзенштейна. «Оживить» эти рисунки Гринуэй предложил латвийской анимационной студии Rija (создатели знаменитых мультфильмов «Лотте», «Трое из Бельвилля»).

— Сначала была договоренность о том, что Латвия станет ко-продюсером не только анимации, но и всего фильма, — рассказывает продюсер Вилнис Калнаеллис. — Что в ролях Александрова и Тиссэ могут сняться и латвийские актеры, что возможно участие наших симфонических оркестров — ЛНО и Лиепайского. Требовалось внести всего 170 000 евро софинансирования. К сожалению, эксперты Национального киноцентра проект не поддержали. Осталось утешиться анимацией (тут я вложил собственные средства). Гринуэй прислал прекрасные оригинальные рисунки Эйзенштейна. Созданные в Мексике, очень экспрессивные, эротические (малым детям не покажешь!). Предложил нам выбрать и работать в той технике, которая, по нашим ощущениям, здесь необходима. Наши аниматоры создали ролик на две минуты, но по ходу сокращения фильма Гринуэем, вошло в ленту лишь несколько отрывков.

Идея фильма возникла лет десять назад, когда Гринуэй вплотную заинтересовался мексиканским вояжем Эйзенштейна. Продюсерами фильма стали голландцы Фемке Волтинг и Бруно Феликс, которые уже работали с режиссером над фильмом «Рембрандт. Я обвиняю!». Проект получил финансирование, по словам Гринуэя, приличное для европейского кино, — 5 миллионов долларов.

Осенью 2011-го Гринуэй начинает подготовительную работу в Мексике. Он прошел по маршруту Эйзенштейна в Гуанахуато, Мехико и Оахаке в поисках архивных материалов, посетил дом-музей Фриды Кало и Диего Риверы, который также стал местом действия фильма, провел пробы мексиканских актеров.

Оказавшись в конце того же года в Москве, режиссер сообщает, что по условиям контракта «обязан взять на главную роль американского артиста», однако уже летом проводит и кастинги русских актеров в Санкт-Петербурге и в Одессе. «Я ищу именно профессионального актера, и это сложная задача, — говорил он в интервью. —

Эйзенштейн был интеллектуалом и полиглотом. Он в совершенстве владел несколькими языками, а ваши русские актеры, уж не обижайтесь, по-английски говорят препогано».

А также добавлял, что и такую фактуру найти очень сложно, ведь у Эйзенштейна была очень специфическая внешность. Роль Эйзенштейна в итоге получил финн Эльмер Бак, в фильме участвуют и его коллеги по финскому театру «Новая рампа».

В ноябре 2013-го в Лугано состоялась встреча Гринуэя с мэром города Марко Боррадори , владельцем галереи «Иль Ривеллино» Арминио Шолли (Локарно), и генеральным директором Госфильмофонда России Николаем Бородачевым. Она дала толчок к развитию проекта и началу работы над приквелом «Рукопожатие Эйзенштейна». Правда, позже сообщалось, что сценарий «Рукопожатия» возвращен Гринуэю на доработку. Возражения вызвали некоторые подробности личной жизни Эйзенштейна, особенно касавшиеся его нетрадиционной сексуальной ориентации. Российская сторона грозила уйти из проекта, если Питер Гринуэй откажется переделывать сценарий.

«Мы увидим Эйзенштейна с неожиданной стороны: в момент потери невинности в Мексике, где он встретил свою настоящую любовь, — рассказывал Гинуэй в интервью. — Как известно, Эйзенштейн был гомосексуалистом, несмотря на наличие конспиративной жены — Перы Аташевой.

Сохранилась обширная переписка Эйзенштейна с женой, где он описывал обстоятельства своей связи с мексиканским учителем-теологом».

Во время съемок картины «Бежин луг» при разборе церковной утвари Сергей Михайлович заболел черной оспой, его выходила Пера Аташева. Имя этой журналистки и в прошлом актрисы часто упоминается в собрании сочинений Эйзенштейна. Пера подбирала для него нужные материалы, занималась корреспонденцией, переводила отзывы прессы. В конце его жизни они зарегистрировали брак.

Как отмечают критики,

Эйзенштейн в прочтении Гринуэя лишен полумифической сущности и представлен обычным человеком, чей неограниченный талант все еще пребывает в брожении. И любовь для него, кажется, намного важнее, чем политическая целесообразность и даже желание создать нечто вне привычных для себя рамок.

Режиссер обнажает не только свою душу в картине, но и тело, и Гринуэй с фетишистским удовольствием любуется голым Эйзенштейном, попутно вкладывая ему в уста мысли о сущности человеческого бытия, о любви, о кино, о смерти и сексе.

Александр Мамонтов, гендиректор С-Петербургского международного «Фестиваля фестивалей», добавляет:

— Конечно, европейские и российские критики схватились за голову, потому что не ожидали увидеть такого Эйзенштейна на экране.

Но в фильме Ковалова будут кадры, которые Эйзенштейн снимал в Мексике на самом деле. А мне, например, в ленте Гринуэя не хватило самого этого съемочного процесса. Хотя вся личная жизнь Эйзенштейна, дружеские посиделки и т.п. представлены хорошо и особенно шикарна операторская работа: огромный экран — и камера просто летает. Снято очень интересно!

— В 1998 году питерский режиссер Олег Ковалов сделал собственную версию так и не вышедшего фильма «Да здравствует Мексика!» и назвал ее «Сергей Эйзенштейн: мексиканская фантазия», — рассказывает директор «Балтийской жемчужины» Марина Липченко. — И его мы с радостью также представим. То есть,

17 сентября вам покажут, что там творил Эйзенштейн, когда готовился снять свой фильм. А 18 сентября вы увидите, что, собственно, из этого получилось,

и после сеанса пройдет творческая встреча с Коваловым.

Олег Ковалов создал авторскую версию незавершенного фильма Сергея Эйзенштейна, и это второй фильм дилогии, начатой картиной «Сергей Эйзенштейн. Автобиография», и посвященной 100-летию великого режиссера. «В Мексике он был около года и снял огромное количество гениального материала, — говорит Ковалов. —

Американские друзья Эйзенштейна писали Сталину о том, что рождается шедевр, самая великая картина всех времен и народов. И картина была обречена именно потому, что ее перехвалили, — Сталин отозвал съемочную группу, а пленка осталась в Голливуде. Из 75 тысяч метров пленки, отснятых Эйзенштейном, у нас в картине только около трех тысяч метров.

Эйзенштейн задумывал снять четыре новеллы, в каждой из которых запечатлелась бы какая-то черта, грань мексиканского характера. Как он намеревался смонтировать эти новеллы, неизвестно. Ковалов предположил, что замысел его был сродни гриффитовскому в «Нетерпимости»: четыре истории, как реки, стекают с четырех гор, смешиваясь и сливаясь в единый поток. По этому принципу и построена «Мексиканская фантазия».