ПЕРСОНАЖ
Мария Берза, урожденная Тишлер, 29 лет (родилась 1 декабря 1888 года).
Дочь остзейского немца-ремесленника из Кулдиги (Голдингена). Незадолго до войны вышла замуж за Ансиса Берзса, старшего сына зажиточного хуторянина. Вскоре после начала войны мужа призвали в армию и под Танненбергом он попал в немецкий плен. Семья мужа после начала германской оккупации Курземе бежала, но Мария с маленькой дочкой Анной осталась у своих родителей в Кулдиге. В рамках проекта #LV99plus она переписывается со своей сестрой Вильгельминой, живущей в Лиепае (Либау), а также делает записи в дневнике и на Facebook.
Дора сегодня* сказалась тяжело заболевшей. Она попросила, чтоб я сообщила ответственным лицам о ее неспособности работать. Придя на фабрику, я отправилась к чиновнику Обероста. Он только пожал плечами и велел мне обо всем сообщить «фрау Легздын». Г-жа Легздиня же ответила, что Дора «уж такой немецкий фройляйнчик» и, похоже, пора подумать о ее переводе в другой цех. Такая вероятность меня немного расстроила, но я отправилась работать.
День мне пришлось провести рядом с Лизе. Она одна из немногих в цеху, кто не принадлежит к образованным слоям общества. Это сразу можно сказать и по ее одежде, и по тому, как она держится, по не в меру громкому голосу и непреодолимому желанию все время что-то рассказывать. Именно последнее ее отличает от остальных работниц, которые всегда вежливы и сдержанны.
Лизе полна всяческими слухами, которые она считает очень важными известиями. Ее брат — машинист на паровозе — регулярно ездит в Ригу, и потому хорошо информирован о происходящем.
Во-первых,
американцы планируют захватить Ригу. Об этом свидетельствуют таинственные красные аэропланы,
замечаемые над Ригой. Их отправил лично президент Вильсон с целью разведать пути наступления и заодно разбросать всякие листовки. После войны Ригу отдадут англичанам.
Во-вторых, Керенский совершил самоубийство, а
Ленин живет в Зимнем дворце и скоро провозгласит себя императором всех рабочих.
Это всё ее брат узнал из надежных источников. У него хорошие связи в германской армейской разведке.
Вообще же где-то
к Новому году заключат мир и война закончится.
Это высказывание вызвало раздражение у сидящей неподалеку г-жи Страздини. Она Лизе заявила, что можно нести любую чушь, но вот обманывать себя и окружающих, что ожидается какой-то чудесный мир — нельзя. Лизе огрызнулась, что все рассказанное ее брату сообщили высокопоставленные офицеры. Г-жа Страздиня принялась смеяться, а потом заявила, что лучше бы уж ее брат бросил пить. Только из-за запоев его русские и не эвакуировали в начале войны.
Лизе очень обиделась и опять обратилась ко мне. Когда она заговорила о Доре, мне стало неловко. Лизе громко высказала свои подозрения, что
Дора, может, и не болеет вовсе. Она ж немка, и здесь ей вообще не место. И нам, честным латышкам, с немцами тоже связываться не следует.
Я поначалу не поняла, и хорошо, что не стала просить разъяснений. Поняв, что мне эта тема не по душе, Лизе ее оставила, заметив что, это «так, по дружбе». Я ничего плохого не подумала. А потом начала понимать…
ПРОЕКТ
#LV99плюс включает в себя и попытку реконструкции исторической реальности в сети Facebook.
Здесь же никто не знает, что я — немка! Не первый раз меня принимают за латышку. Говорю свободно, чисто и совсем без акцента — спасибо Зане, лучшей подруге детства. А как вышла за Ансиса, меня и фамилия стала прикрывать. Всем кажется, что я чистая латышка. А вот против Доры здесь все так настроены не потому, что она что-то не так делает. Она — немка, и многие из здешних дам именно немцев винят в крушении всего уклада жизни.
До конца дня вся болтовня Лизе пролетала мимо моих ушей. В голове же моей крутился немецкий вопрос…
