ПЕРСОНАЖ
Андрей Калниньш, 17 лет (родился 20 июня 1900 года).
Сын владельца садоводства в Цесисе. Идеализирует латышских стрелков и мечтает к ним присоединиться. Родители категорически против — в особенности мать (один ее сын, Мартиньш, погиб в Рождественских боях). Отец Андрея состоит в Латышском крестьянском союзе. В рамках проекта #LV99плюс Андрей ведет дневник и делает записи в Facebook.
Мой погубленный выходной принес неожиданный плод. Отец утром дал мне рубль за помощь ему в тяжелой работе. Еще он меня поддел: не потрать, мол сразу, отложи для какой-нибудь нужной покупки. Ну точно за дурака меня держит.
В такое время и копить?! И, если копить, то на что?
В школе рассказал товарищам о своем капитале. Начали думать, как наилучшим образом деньги потратить. Тощий предложил гениальную идею. На рынке солдаты распродают всякую всячину, и мы на рубль точно сможем найти что-нибудь ценное.
Дождаться конца уроков мы не могли, и решили с последнего свинтить. Революционные времена требуют революционных поступков.
На рынке оказалось удивительно много военных. Оказалось, в Цесисе начался съезд 12-й армии.
Отец раньше что-то брюзжал о каком-то съезде, только мне не интересно было. Съезды сейчас созывают все, кому не лень, и проходят они чаще, чем что-то стоящее — спектакли, концерты или даже вечеринки. Знал бы, что в Цесисе соберутся наши же стрелки, обратил бы больше внимания.
На рынке мы принялись искать объект для приобретения. Я тихо надеялся, что удастся раздобыть что-то, связанное с латышскими стрелками. Вскоре Пчёл нас всех отозвал в сторонку и указал на нескольких солдат, устроившихся в дальнем углу рынка. Пчёл сказал, что у них есть то, что нам надо. Ну, мы и пошли договариваться.
Предводителем компании был некий Янис, сказавший, что он из Даугавгривского полка. Друзья меня вытолкнули вперед, но я застыдился просить, что хотел. Побоялся, что моё желание получить знак латышского стрелка обидит закаленных в боях героев. Увидев моё смущение, весь торг на себя взяли Пчёл и Тощий.
Переговоры увенчались сделкой: мы за рубль и еще 20 копеек получаем два предмета. Более ценный из них — «солнышко» латышского стрелка — мне. Второй — кокарда российского офицера — достанется на двоих Пчёлу и Тощему, которые скинулись на недостающие 20 копеек.
Я так и не понял, как эти ушлые солдаты раздобыли офицерский знак отличия.
Стрелок Янис громко заорал «Ваня!», и к нам прихромал какой-то помятый тип. После короткого разговора на русском он расцвел в улыбке и вытащил из кармана формы — я глазам своим не поверил — настоящую русскую офицерскую кокарду. Мы все трое были более чем довольны своими приобретениями, а Янка-маленький, который с нами увязался, явственно загрустил, что остался ни с чем.
ПРОЕКТ
#LV99плюс включает в себя и попытку реконструкции исторической реальности в сети Facebook.
Придя домой, сначала я был в очень приподнятом настроении, все не мог перестать радоваться приобретению. Потом начал задумываться. Если стрелок так легко отдал такой символ гордости, то куда делась его честь латышского стрелка? И готовы ли столь же низко пасть и другие наши воины?
(1917 год, 9 ноября, запись в дневнике)
