Дом со стеклянными стенами
С самого начала большинство приглашенных на дискуссию экспертов сошлись на том, что да, участие нацменьшинств в общественной и политической жизни страны кажется недостаточным, хотя каких-то непреодолимых юридических преград вроде бы и не существует. А вот на эмоциональном, психологическом уровне проблемы есть. И, похоже, очень глубокие, раз спустя 20 с лишним лет новейшей истории независимой Латвии они создают, по выражению культуролога Дениса Ханова, стеклянные стены, из-за которых находящиеся вроде бы в одном и том же культурном пространстве индивиды из разных этнических групп не слышат друг друга.
КОНТЕКСТ
В дискуссии участвовали Елена Матьякубова (Латвийское общество русской культуры), журналист Анна Строй (Латвийское радио 4), культуролог Денис Ханов, руководитель Фонда инициатив общин Лиесма Осе (Liesma Ose) и представитель Центра ресурсов для женщин MARTA Ирина Фролова. Модератором был журналист и ведущий передачи «Точки над i» на LTV7 Олег Игнатьев.
«А как тогда? Человек ведь изначально попадает в это учреждение, не зная латышского языка. Чиновница может быть очень лояльна к своим клиентам, она понимает, что недавно приехавший в Латвию украинец вряд ли владеет латышским. Но зачем ей рисковать своим рабочим местом? Поэтому она говорит: у меня ваши брошюры будут лежать в ящике стола, и отсюда возникает ощущение, что ты участвуешь в каком-то фарсе», — описала она ситуацию.
«Люди не верят, что им позволят»
КОНТЕКСТ
Впрочем, одна реплика из зала обозначила еще одно направление мысли, которое в силу ограничений по времени не получило должного развития. «Мне кажется, базовое понятие нацменьшинств, которое предполагает автоматически, как ни крути, наличие титульной нации, подлежит анализу, а в перспективе — демонтажу и захоронению. Поскольку если мы говорим, что в Латвии есть политическая нация «латвийцы», то вопросы языка и всего прочего решаются как технические. И, возможно, тогда наличие русского языка в стране будет обсуждаться, как некий ресурс — вроде нетронутой латвийской нефти. Сегодня быть янтарным латышом или квасным русским — это признак, извините, идиотизма. Мы живем в глобальном мире, у нас у всех очень сложная идентичность, и исходя из этого давайте обсуждать латвийскую политическую нацию, а не отношения титульной нации и меньшинств», — предложил Игорь Ватолин от «Европейской русской инициативы».
Но, по ее же словам, в обществе укоренилось сомнение, что подобная активность принесет результат. «Люди не верят, что им дадут, что позволят», — сказала она в начале дискуссии, подтвердив свое представление личными наблюдениями. В частности, по ее словам, в Школьной думе — совещательной структуре при департаменте образования Рижского самоуправления — учебные заведения имеют возможность заявить о своих проблемах, но из школ с образованием на русском языке пользуются ею считанные единицы.
Это, кстати, не означает, что вредные стереотипы характерны только для нацменьшинств. Матьякубова, к примеру, сослалась на совсем свежий опыт: «Я в субботу была на конференции по образованию. Там был один представитель Латышского общества, который стал рассказывать о русских школах, фактически воспроизводя штампы, которые распространяются на телевидении и в латышских газетах». Понятно, что подобные шаблоны с обеих сторон как минимум не помогают эффективному взаимодействию представителей общин, поскольку инициативы любой из сторон воспринимаются второй стороной через призму, явно искажающую изображение.
Политики против практиков
Ну и что с этим делать (собственно, поиск решений и был основной целью дискуссии)? По мере приближения к конструктивной части русло, по которому текла беседа, разделилось на два рукава.
Первый — чисто практический: надо работать. Работа в данном случае может быть очень разной. К примеру, Денис Ханов предположил, что обоюдное недопонимание вытекает из не разобранных на уровне общества болезненных событий прошлого. Соответственно, необходима целенаправленная деятельность экспертов, политиков и каждого из нас, которая была бы направлена на создание совместной исторической памяти. Ну, это как в семье или любом другом коллективе: застарелый конфликт можно, образно выражаясь, замести под ковер и время от времени об него спотыкаться («А помнишь, как ты...?»), а можно попытаться проговорить ситуацию, пережить ее и идти дальше.
Похожий рецепт предлагает Елена Матьякубова: только через совместную деятельность — не рефлексию, а именно «материальные» проекты (по ее словам, сгодятся и совсем приземленные вроде благоустройства детской площадки, получения финансирования на театральную постановку, создания библиотеки) можно, во-первых, преодолеть этнические стереотипы, и, во-вторых, приучить людей к мысли, что с властью можно взаимодействовать, что от нее можно чего-то требовать и получать конкретный результат.
По второму рукаву поплыли участники дискуссии — ими по факту были не только приглашенные выступающие, но и зрители, — считающие, что одной инициативой снизу проблему отчужденности нацменьшинств не решить. Эту позицию довольно четко обозначила Регина Лочмеле-Лунёва (организация «Zolitūde 21.11»). По ее словам, на уровне проектов чисто практического свойства межобщинные проблемы в основном отсутствуют. Та же песочница для детей: она ведь не русская и не латышская. А вот для более полного вовлечения русскоязычной общины в политическую жизнь необходима и политическая воля.
«Если власть не видит в русских (по ходу разговора спикеры для простоты сократили «русскоязычных» до «русских», хотя время от времени честно пытались вернуться к политкорректному термину, — Rus.lsm.lv) аудитории для диалога, то это проблема», — сказала бывший депутат Сейма.
Свести эти два направления к некоему всеохватывающему консенсусу до конца разговора так и не удалось.
Публикация подготовлена в сотрудничестве в обществом Альянс гражданского общества Латвии в рамках проекта «Об исполнении отдельных задач госуправления по развитию гражданского общества и межкультурного диалога». Проект финансируется из средств госбюджета Латвийской Республики. Raksts tapis sadarbībā ar biedrību “Latvijas Pilsoniskā Alianse” , projekta „Par atsevišķu valsts pārvaldes uzdevumu veikšanu pilsoniskās sabiedrības attīstības un starpkultūru dialoga jomā” ietvaros. Projekta finansējuma avots ir Latvijas Republikas valsts budžets.
