После 17 января с.г., когда были опубликованы в Сети архивные данные ЦРУ, ранее доступные лишь на четырех компьютерах Национального архива США в Мэриленде, увлекательное чтение гарантировано каждому желающему. 12 миллионов страниц, в том числе немало — о послевоенной Латвии. Первые сообщения — о резком падении уровня жизни (здесь и далее все цитаты даются в «транзитном» переводе с латышского):
«Во время поездки больше 200 безбилетных пассажиров заняли небезопасные места на крыше и в тамбурах вагонов. Многие так ехали 400 км до Риги. Из разговоров с ними мы поняли, что эти люди едут искать чего-нибудь съестного. Они слышали, что в Латвии можно раздобыть довольно много картофеля и хлеба. Среди них было много женщин и стариков, по виду заметно ослабленных», - гласит сообщение жившего в Риге американского морского офицера о его поездке из Москвы в 1947 году.
Это одно из старейших сообщений в базе данных ЦРУ, и оно уникально тем, что в нем названо имя информатора. Записка ценна тем, что в то время СССР был полностью закрыт для иностранных туристов.
«Во время всего визита в Ригу к нам относились как к шпионам. Наблюдение за нами велось очень неловко. Хотя я не смог найти подслушивающее устройство в гостиничном номере, я дважды поймал обслугу подслушивающей у дверей. Четырежды фиксировал попытки нас сфотографировать спрятанным в коробку фотоаппаратом», - пишет агент.
Шпионы отмечают, что между латышами и приезжими русскими царило напряжение. Латышей оскорбляло высокомерное отношение носителей «превосходящей советской культуры», они вспоминали, что до войны уровень благосостояния в стране был куда выше. По наблюдению агента, латыши не скрывали своей ненависти к пришельцам и утверждали, что «при немецком режиме жить было лучше».
По словам историка Карлиса Кангериса, первые разведоперации западные спецслужбы начали проводить в СССР уже во второй половине 40-х. Опрашивали, например, всех, кому удавалось ускользнуть в Германию или кто остался там после плена. Сведения об объектах промышленности и военных базах интересовали американцев особо.
1949 год: «Все рижские заводы восстановлены и работают. Многие расширены. Например, на ВЭФ трудится около пяти тысяч человек. Там производят радиооборудование, телефоны и различные военные приборы. Есть попытки создать малоразмерную фотокамеру, которая заменила бы ранее выпускавшийся на ВЭФ Minox. (..) Рижский пенициллиновый завод тщательно охраняют. Есть слухи, что рабочие считают, будто там производят не пенициллин, а бактериологическое оружие».
В вывозе всех этих сведений за границу важная роль принадлежала морякам. А в сбор сведений активно вовлекали эмигрировавших балтийцев. Начиная с 50-х годов к этому потоку стали добавляться сообщения туристов.
По словам Кангериса, западных шпионов тоже засылали в Балтию. Из документов ЦРУ можно понять, как и где их готовили, как забрасывали в СССР. Многие проваливались – перехвачено было 13 британских агентов, часть из них погибли. Американцы потеряли девятерых. Семьям за каждого полагалось возмещение – по 15 тысяч долларов, отмечает историк.
Фрагмент из наблюдений датского моряка, 1949 год: «Люди в Риге выглядят очень удрученными, и никто не вступает в разговоры с чужими. В кафе и ресторанах можно видеть лишь военных и женщин. Если вы попытаетесь пригласить какую-то девушку на танец — она немедленно покинет ресторан и не станет с вами разговаривать. В магазинах мало товаров, и одежда на людях выглядит поношенной. Те, кто посещал Ригу до войны, удивлены этими переменами, потому что помнят Ригу гостеприимным и благополучным городом».
ЦРУ собирало любые сведения, но особо интересовалось стратегической инфраструктурой, работой заводов, особенно электроники, химии и фармацевтики, говорит исследователь-социолог Мартиньш Капранс. Он считает самыми важными из опубликованных архивных данных те донесения, что относятся к 40-50-м годам – они показывают, насколько много удавалось узнать странам Запада о жизни в СССР, несмотря на «железный занавес». А вот более поздние сведения могут все еще оставаться секретными, говорит Капранс.
1953 год: «Туфли из самого простого материала стоят 53 рубля, а разваливаются уже через три месяца. Самые простые кожаные туфли стоят не меньше 350 рублей, чехословацкие туфли на резиновой подошве – 500 рублей. Сапоги с голенищами и резиновые сапоги невозможно достать. На покупку рыбацких бахил рыбакам требуется особый сертификат от колхоза. (..) Автомобильные покрышки тоже приобретаются редко. Информаторы говорят, что многие принадлежащие заводам и чиновникам авто невозможно эксплуатировать, потому что у них нет шин».
«Типичный латвийский рабочий ест дважды в день. С утра это обычно так называемое «сталинское пирожное», или обжаренный в соевом масле черный хлеб. Вечером на столе – овощной суп, который готовят в основном без жира или мяса и едят с черным хлебом.
Всё мясо направляется в армию, но никто в точности не знает, куда оно попадает. Иногда можно купить конину по 7-8 рублей за кг или суповой набор костей по 6-7 рублей за кг, который, возможно, остался от мяса, отправленного в армию. Чтобы достать конины, нужно стоять в очереди два-три часа».
По донесениям видно, что американцев интересовали настроения населения Балтии. Им было известно и о партизанском движении, и об ожиданиях помощи Запада, и о методах борьбы советской власти с «лесными братьями». Известно было также о массовых депортациях. Для высылки людей у промышленных предприятий по разнарядке забирали машины с шоферами. Последних кормили армейским пайком и не отпускали, пока не завершится процесс транспортировки ссыльных. Некоторые водители пытались саботировать депортацию земляков, портя маслопроводы в автомобилях, но это не помогало. Машин и времени у организаторов всё равно было достаточно.
«В 1950 году летом в Сабильском парке состоялся местный Праздник песни. Участники нарядились в латышские народные костюмы и пели по-латышски (кроме советского гимна). Хор даже пел песню Lai līgo lepna dziesma. Выпившие люди пели также прежний гимн Латвии и советские песни с неприемлемыми для власти текстами», - рассказывает Кангерис, изучивший немало рассекреченных документов. Американцы считали латышей настроенными антисоветски и стремились эти настроения поддерживать – например, соответствующими радиопередачами из-за рубежа.
Из донесения: «Главная причина жажды государственной независимости у латышей – фундаментальное противодействие господству русских. Латыши помоложе ненавидят русских просто потому, что они – русские и живут в Латвии. Люди постарше тоскуют по независимости, потому что для них она означает свободу, частные предприятия и собственность. Если бы в Латвии организовать свободные выборы, в которых бы участвовали только латыши — коммунисты были бы несомненно разгромлены. Но в теперешних обстоятельствах, когда в Латвии много обрусевших латышей, этнических русских и советских милитаристов с семьями, исход был бы совершенно другим».
Наряду с больше всего интересующими западные разведслужбы сведениями информаторы с удовольствием, смакуя каждую деталь, пишут и о чисто бытовых сценках. Вот, например, некоторые такие наблюдения:
«Рижане всех возрастов одеваются хорошо. Мужчины носят приличные костюмы, пальто, галстуки и добротные туфли. Более изысканная обувь и портфели, которые многие носят, импортируются из Чехословакии. Средний латыш лучше будет меньше есть, чем станет хуже выглядеть на улице» (1951 год, Рига).
«В парикмахерских делают химзавивку волос старым, довоенным электроприбором, который нередко сжигает волосы. В салонах красоты только и разговоров, что об иностранных модах. Женщины знают, что их прослушивают, поэтому не говорят о политике или о роде занятий их мужей. У жен советских офицеров иногда с собой книги о моде, которые они высоко ценят и по картинкам в которых порой заказывают портным приглянувшиеся фасоны. (..) Женские чулки – из капрона и изготавливаются в СССР. Они плохого качества и часто рвутся при первой же носке. Нередко случается, что чулки в паре – разных цветов. Пара чулок стоит около 40 рублей».
«Латышки не могут позволить себе шить платья у портных, поэтому шьют их дома. Но зарплаты советских офицеров это позволяют, поэтому их жены заказывают одежду. (..) Однако у них нет понимания, как нужно одеваться. Многие это осознают и полностью полагаются на советы портного. Они презирают московские модные журналы и требуют немецких и французских. Но даже если каким-то образом удается сшить мало-мальски приличное платье – они его портят неподходящей прической и аксессуарами. Нет ничего необычного в том, чтобы увидеть советскую женщину, одетую, например, в цветастое платье с бежевыми туфлями, лиловые или желтые чулки — и с красной сумочкой в руках. (..) Эти советские дамы ходят себя показать в клубы Лиепаи, где употребляется много алкоголя. Женщины пьют столько же, сколько мужчины, и держатся громко и неприлично. Они зачастую на улице бранятся с мужьями, употребляя ужаснейшие оскорбления. Советским женщинам очень нравятся духи и косметика. Производимая в СССР пудра — грубая и светлая, и их лица кажутся испачканными мукой. Так как советская косметика – плохого качества, латышские женщины больше не красятся вообще».
«Национальный театр теперь зовется Государственным академическим и в основном показывает пропагандистские пьесы. Известнейшие актеры: Осис, Клинтс, Катлапс, Лине. В театре Дайлес меньше пропаганды и больше хороших пьес. Поэтому он всегда переполнен. Руководитель: Смильгис. Актеры: Берзиня, Крейцумс, Пабрикс, Димитерс. Сценограф: Скулме. (..) Из видов спорта в Риге больше всего ценятся футбол и мотогонки. Стадион Daugava на 25 тысяч мест всегда переполнен зрителями. К регулированию толпы подключают армию. Бега на ипподроме проходят каждое воскресенье, люди активно делают денежные ставки. Можно видеть много пьяных мужчин и женщин».
