В том числе для Латвии существует меньше угроз и потому, что финансовое положение государства сегодня – много лучше, чем у других европейских стран, подчеркнул он:
«Финансовое состояние – это бюджет, долги и возможность выполнять свои обязательства без проблем для правительства. В этом смысле у нас сейчас ситуация много лучше среднего – в еврозоне, по-моему, средний долг вообще порядка 90%, а у нас только 40%. Но это объясняется очень просто: когда мы зашли в эту систему – те страны, развитые, уже были обременены долгами, а мы нет. Мы вообще когда вошли в кризис, у нас долг был процентов 15, не помню уже точнее. Просто мы его довели до 40% за это время, но мы можем довести его и до очень нехорошего состояния, свыше 60%, чего очень не хотелось бы.
В этом смысле наша защищенность – лучше, чем у других стран, но нужно учитывать, что такие страны, как Германия или Франция, даже имея большой долг, остаются более стабильными благодаря силе своей экономики, поэтому нас нельзя сравнивать с ними только по объему долга».
Как добавил второй участник дискуссии, экономист банка DNB Петерис Страутиньш, еще один важный для стабильности латвийской экономики фактор – местные накопления.
«Финансовая ситуация частного сектора! В Латвии тогда кризис случился потому, что в течение нескольких лет долг частного сектора – предприятий и семей – рос очень быстро. Государственный долг вырос, потому что нужно было компенсировать изменения денежных потоков: от притока мы пришли к оттоку денег из Латвии в частном секторе, и государству пришлось это компенсировать.
Сейчас мы видим, что частный сектор живет с профицитом. Накапливает больше, чем берет новых кредитов. Так что в Латвии сейчас нет настолько серьезных причин для финансового кризиса – ни в государственном секторе, ни в частном».
На вопрос ЛР4, когда Латвия могла бы рассчитаться со своим долгом, экономисты ответили: никогда – да это и не нужно.
«Сейчас такая модель существования экономики всех стран: она заключается в том, что долг все время есть – и, к сожалению, у некоторых он начинает сильно нарастать. Но это было связано, конечно, с кризисом. Это общая нестабильность системы: еще один кризис – и непонятно, чем он кончится для всей системы.
Так что с одной стороны – для нас ситуация лучше, так как мы являемся очень маленькой частью этой системы. Но мы очень сильно зависим от того, что происходит с крупными странами! Случись кризис, который затронет крупные экономики – думаю, мы можем пострадать даже сильнее, чем они. Отток средств, отток доверия будет сильнее у нас, чем у них.
Пока что, да – кризиса на горизонте не видно, но он обычно возникает неожиданно... Как снег зимой.
Никто не знает, откуда он может появиться, но история показывает, что периодически кризисы возникают, такова система, поэтому нет оснований быть спокойным и настроенным только на лучшее. Но на это надо надеяться!»
Кризисы примерно раз в десятилетие разражаются на финансовых рынках – но это не закон, говорит Альшанский. Хотя определенная цикличность и прослеживается: был кризис в 2000-м, потом в 2008-09-м. Проблема лишь в том, что финансовые рынки и реальная экономика сейчас «очень сильно друг на друга завязаны», говорит экономист.
«Самый простой кризис – это долговой! Потому что долги, накопленные ведущими развитыми странами, ужасают своей величиной. Но пока система работает стабильно. Это тоже не поддается объяснению – но это факт».
По словам Петериса Страутиньша, «банкиры – никогда не оптимисты», они очень прагматично смотрят на ситуацию. По его оценке, следующий кризис в Латвии возможен через 7-8 лет.
«2025-26 год. Я вижу определенные причины, почему через 7-8- лет, а не через два года. К тому времени у нас позади будет еще одна история не пузыря, но роста на рынке недвижимости, в Латвии этот рост будет довольно стремительным – он уже начинается и будет ускоряться, потому что у нас в Риге до сих пор 70% населения живет в домах советской постройки, и их доходы растут. Латвия переживает тот уровень доходов, когда люди начинают быстро покупать новые машины и могут позволить себе взять ипотечный кредит.
К тому времени опять будет построено довольно много новых квартир, а демографическая ситуация, даже если и будет какая-то иммиграция, не будет хорошей, на проект Rail Baltica будет уже потрачено 3-4 млрд евро (огромные деньги по нашим меркам), и вот тогда возможен некий спад в экономике. Но думаю, что не раньше».
«У нас нет в недвижимости такого бума, какой был до кризиса – настолько ненормального. Цены у нас были просто несравнимы с покупательной способностью, это был просто спекулятивный пузырь. Сейчас очевиден рост зарплат – причем он опережает рост производительности труда, что нехорошо в принципе. И опять-таки – наш кризис скорее всего будет отголоском мирового. Я не вижу, чтобы у нас отдельно в стране произошел кризис, в том числе – связанный с бумом в недвижимости. Может быть – предсказать очень сложно.
Но общая наша экономическая проблема – в том, что у нас сейчас экономика растет очень низкими темпами, при этом растет во многом за счет дотаций со стороны Евросоюза и еврозоны. Я где-то слышал, что мы сейчас ориентируемся где-то на 3% роста ВВП в этом году...» - отметил Альшанский.
Страутиньш не преминул добавить: «В 4,5% - это в первом полугодии, причем тогда почти не было влияния еврофондов! Это было достигнуто еще без них. Во втором полугодии будет более серьезно. А в первом полугодии экономика росла за счет экспорта и роста объемов промышленности (промышленность подросла на 6-7%). И транзит растет, IT-услуги. Но рост в первом полугодии был в основном из-за экспорта».
