Яркий пример – множество стереотипов о сути двух памятных дат, 9 мая и 16 марта. Ни одна из них не является в Латвии официальной, но определенные большие группы общества празднуют какую-то одну из них, одновременно порицая другую. Налицо разобщенность в их восприятии, которая очень не скоро будет преодолена. Но даже те события в истории Латвии, которые теоретически не должны бы вызывать разногласий, нередко интерпретируются однобоко, «создавая новые мифы», сказал главный редактор портала ves.lv, историк Константин Гайворонский:
«В отношении событий Второй мировой войны я довольно пессимистичен – не думаю, что здесь можно найти какие-то точки соприкосновения ровно потому, что эти события представляют из себя слишком ценный политический ресурс для определенных политических групп, которые постоянно будут его использовать не для того, чтобы объединить людей, живущих в Латвии.
А что касается событий более раннего периода – то да, пожалуй, я как военный историк назову два наиболее очевидных, которые, по идее, потенциально могли бы создать некое единство исторической памяти. Это Рождественские бои и 11 Ноября. В первом случае латышские войска сражались в рядах русской армии, а 11 ноября 1919 года была победа латвийской армии, в которой в индивидуальном порядке служили и русские. (...) Но интереса к наведению таких мостов я пока не вижу. Более того: в ситуации с Рождественскими боями, наоборот, делается всё для того, чтобы в очередной раз общество расколоть.
Что касается 11 Ноября – Ленин недаром говорил, что «важнейшим из искусств для нас является кино». Историческая память в очень большой степени формируется кинематографом. По отношению к Дню Лачплесиса есть два больших проекта: художественный «Стражи Риги» и документальный «Бермонтиада» – Салвитиса, по-моему.
Если бы «Стражи Риги» снимали в Америке, то первым вопросом к сценаристам было бы: «Простите, а где положительный герой – негр?»
Если бы я делал этот фильм – я бы обязательно ввел положительного героя – русского. Пусть второстепенного, но он как-то должен там присутствовать.
В «Бермонтиаде» единственный раз, где там упомянуты русские – это в титрах сообщается, что вместе с латышами в боях за независимость принимали участие лояльные русские, немцы, евреи... В течение 60 минут экранного времени ни одного доброго слова для них на нашлось! Хотя не так трудно было взять и посмотреть – были же кавалеры ордена Лачплесиса русские».
Относительно Рождественских боев в исторической памяти латвийского общества «всё – еще более запущено», считает Гайворонский, потому что свежие публикации в латышских масс-медиа (например статья Илзе Залите на Lsm.lv), посвященные столетию этих боев, тоже игнорируют участие русских жителей страны в тех событиях:
«Там опять воспроизведены все эти мифы о том, будто русское командование не просто было бездарным, но фактически сознательно бросало латышей на убой, желая, видимо, проредить ряды латышских стрелков. И всё это официально, со ссылкой на замдиректора Военного музея Юрия Цыганова. Хотя логичнее было бы, наоборот, попытаться снять картину о том, как русские и латыши вместе воевали против общего врага. (...) Очевидный пример используется не для создания общей исторической памяти, а для разделения».
Игорь Губенко, лектор ЛУ, член Консультативного совета по делам нацменьшинств при президенте отметил, что в условиях демократического общества, где отсутствует цензура, «это не столь уж большой риск». Культура не гомогенна, как и само общество, поэтому и продукты культуры - разные. Конечно, через них могут продвигаться некие идеологические установки, признал Губенко, но возможности для этого все-таки ограниченны. Кино – особая статья, благодаря своей зрелищности оно может поспособствовать формированию и закреплению мифов:
«Я вспоминаю фильм Виестура Кайриша «Хроника Мелании», посвященный депортациям 1941 года – в нем русскоговорящие герои вламываются в дом, депортируют семью, и позднее в Сибири тоже – все русскоговорящие герои демонстрируют отсутствие эмпатии, и среди ни нет ни одного ярко-положительного. (...)
На чисто эмоциональном уровне мне это режиссерское решение показалось неудачным. Конечно, оно способно только углубить разногласия в обществе».
Еще один пример привел Денис Ханов, доктор гуманитарных наук, профессор Рижского университета П.Страдиня, назвав спектакль «День рождения Тани», где главная героиня отмечает день рождения 9 мая – в день, который жители Латвии воспринимают неоднозначно, и среди гостей вспыхивают ожесточенные споры.
«Все эти примеры показывают, что в нашем обществе до сих пор отсутствует политика признания, по-английски recognition – признания, что существует некто другой со своим багажом, своей инаковой культурой.
На прошлой неделе у меня был весьма страстный диалог с Райвисом Дзинтарсом на LTV, где я дал понять, что как избиратель не вижу со стороны его партии вообще никаких импульсов к тому, что у нас существует еще около 40% неэтнических латышей, что у нацблока нет ни программы, ни предложения.
Создается впечатление, там думают «было бы здорово, если бы они вообще не существовали» и обращают внимание только на этническое большинство.
(...) Речь о неспособности в современном латвийском обществе признать другого», - считает Ханов.
