Как это работает
Медиана — это точка, которая делит ряд данных на две равные части.
Если Иван получает 150 евро в месяц, Петр — 200, Янис — 300, Ицхак — 400, а Олаф — 500, она придется на Яниса (т.е. медианный доход – 300 евро в месяц). И даже если Олаф вдруг начнет получать 5 000 евро в месяц, а остальные останутся при прежних зарплатах, медиана по-прежнему будет указывать на Яниса. То же произойдет, когда Иван проштрафится и ему урежут оклад до 100 евро. Но сдвинуться в ту или иную сторону могут не только крайние значения.
Предположим, что первые четыре человека работают в сфере торговли и обслуживания, а Олаф – программист в ИТ-компании. И вот «Национальная розничная сеть А» — магазины по всей стране, тысячи сотрудников — объявляет об уходе с рынка. И даже если Иван, Петр, Янис и Ицхак трудоустроены в «Национальной сети Б», их наниматель вполне может пересмотреть зарплатную политику, ведь внезапно доступными оказалась масса кассиров, кладовщиков, уборщиков, менеджеров по закупкам и другого торгового люда. И каждому снимают по 50 евро в месяц. Медиана (а с ней и минимальный уровень дохода) тут же идет вниз. На умника Олафа все эти пертурбации никак не влияют: он занят в другой сфере.
При этом, заверяют в министерстве, с ростом зарплат в стране вверх пойдет и он, и социальные выплаты — вроде гарантированного минимального дохода и минимальной пенсии, а также необлагаемого минимума, которые планируется приравнять к нему с 2017 года.
Средний слой становится тоньше
Но сработает ли замысел с учетом глобального течения? Заключается оно в следующем: в развитых странах – в США и в том же ЕС – прослойка рабочих мест среднего уровня начала понемногу истончаться задолго до кризиса. Во время «Великой рецессии» процесс резко ускорился и не повернул вспять после начала восстановления экономики.
С середины 2009-го по начало 2013-го в 17 странах еврозоны создано почти 4,3 млн. низкооплачиваемых рабочих мест, но потери в сегменте со средней оплатой труда не остановились. В общей сложности за тот же период в нем исчезло 7,6 млн. вакансий, приводит данные европейской статистики, в частности, агентство Associated Press.
Тенденция «вымирания» условного среднего класса — глобальная.
Ситуация в Европе в этом смысле мало чем отличается от американской, канадской, японской. Изменения объясняются тем, что все больше процессов – не только на производстве, но и в сфере услуг – автоматизируется, для контроля все меньше требуется участие человека и т.д. В результате номинал зарплат, формирующих основной их массив, перестает расти, а то и вовсе уменьшается — а следом, естественно, движется и медиана.
Если это течение проявится и в Латвии, разрыв между доходами средних (тем более небогатых) и состоятельных семейств будет расти. Заявленные правительством цели – борьба с бедностью, снижение неравенства — окажутся недостижимы.
Бедность как стимул для оптимизма
Впрочем, прогнозы Министерства экономики опираются на прямо противоположный сценарий: к 2020 году по сравнению с 2013-м число занятых уменьшится только среди низкоквалифицированных профессий (а также квалифицированных сельскохозяйственных работников). По остальным позициям нас ожидает пусть не очень быстрый, но все же рост. Особенно высоким спрос будет на различных специалистов и «синие воротнички», благодаря чему число занятых в стране вырастет на 49,1 тыс. человек (в прошлом году их было 893,9 тыс).
Ведомство как бы утверждает, что глобальная тенденция обойдет нас стороной.
Доцент Латвийского университета Лига Раснача не очень верит в прогнозы Министерства экономики, но и в тотальное вымывание нормально оплачиваемых рабочих мест — тоже.
«Большие перемены на рынке труда происходили при технологических прорывах и раньше. И точно так же исчезали рабочие места, но появлялись новые, и так, вероятно, будет и на этот раз», — заявила она Rus.lsm.lv.
А эксперт по экономическим вопросам SEB banka Эдмунд Рудзитис поспешил развеять опасения: пока латвийские предприятия слишком малы и небогаты, чтобы массово инвестировать в автоматизацию процессов.
У нас довольно низкие зарплаты, поэтому замена людей на технологии во многих случаях вряд ли имеет смысл.
«Большие вложения в автоматику в основном имеют смысл на крупных предприятиях с серьезными объемами производства – желательно однотипной продукции. А латвийские компании в основном нишевые и работают в основном с небольшими заказами», — предположил он.
Цели ставьте точнее
При этом на пути к реализации концепции «минимального медианного дохода» Минблагу предстоят серьезные дискуссии с предпринимательскими организациями.
Эксперт по социальным вопросам Латвийской конфедерации работодателей Петерис Лейшкалнс в разговоре с Rus.lsm.lv указал на изъяны министерского подхода. По его словам, первоочередной задачей должно стать не повышение необлагаемого минимума (приравниваемого, как уже сказано выше, к минимуму доходов), а льгот на иждивенцев: наибольшему риску бедности подвержены неполные, а также многодетные семьи. И если необлагаемый минимум положен и отцу семейства, и убежденному холостяку, то льготы на иждивенцев направлены более узко и не столь болезненны для самоуправлений.
Рута Порниеце из Латвийского объединения свободных профсоюзов в разговоре с Rus.lsm.lv заметила, что концепция Минблага — не без изъянов, но предусматривает большой шаг вперед к снижению неравенства. В конце концов, уже хотя бы потому, что сейчас гарантированный минимальный доход, минимальные пенсии и необлагаемый минимум намного ниже предложенного ведомством уровня в 126 евро .
Правда, остается открытым вопрос, где государство возьмет лишние 200 млн. евро на реализацию замысла Минблага. При том, что оно уже обязалось постепенно увеличивать расходы на оборону и скорее всего будет вынуждено искать дополнительные средства на хронически недофинансированное здравоохранение.
